– У рыбака прислуживаю.
– У которого? Это у Федоры с папой? Эвоно как. Откуда у них деньги-то на прислугу?
Галка хотела было что-нибудь солгать, но резкий крик испугал всех на улице.
– Уродка!
Весело хохотала, кривилась от смеха старуха. Вся в тряпках темных, укрытая с головой. Прятала в одеждах свое изуродованное обожженное тело. Только скрюченную руку подняла и пальцем своим длинным на Галку показывала.
Девушка испугалась, заозиралась, искала, куда бы спрятать, да поскорее.
К удивлению Галы, на них почти никто не смотрел. И даже если впору было разразиться на небе грому, атмосфера была спокойная и по прежнему ленивая.
– Кончай чепуху молоть, старая, – прикрикнула незло молочница. И обратилась успокаивающе к Гале, – ты внимания не обращай…
Старуха заторопилась к ним. Заковыляла негнущимися ногами, подобрала руками полы одежд, высунула язык от усердия. Галка даже молока не захотела ждать, дала было деру, но…
– Ты поможешь жар остановить. Уродов приведешь! А их в жертву надо! – старуха кровожадно и весело улыбалась, – дочь Жары и сын Мрака, не познавшие жизни, сольются вместе в пламени!
Гала ничего не понимала. Оглянулась на молочницу, а та скучающе ждала, когда девушка крынку заберет.
– И восстановят они священный озоновый слой!
Точно сумасшедшая.
За спиной послышался привычный скрип. Это были начищенные ботфорты служанок Яровой. Они в своих мундирах, озабоченные и нахмуренные, будто выискивали кого. И Гала понимала – ее.
И не угадаешь, по просьбе ли Лады искали, чтобы убить, али же Влад послал спасти.
Гала не стала проверять. Что было сил дернулась сбежать. Да бабка своей когтистой рукой схватила.
И словно жар из тела стал выходить, Гала чувствовала как постепенно слабеет и падает. В сон проваливается. И в сне этом старуха передала ей видение.
Маленькая девочка. Совсем еще кроха входит в пещеру. И знает Галка, что девочка эта не она, а старуха эта.
И видит перед собой статую золотую. Величественную, гордую. Женщина фигуристая, крылатая грозно смотрит на нее. Того и глядишь оживет и отругает.
И по бокам от статуи два прохода. В темном холодом веет, смертью, а из второго теплом несет. И на стенах пещеры огоньки от второй комнаты сверкают.
И знала Гала, что идти нужно к свету. Ибо в темноте забвение.
Откуда в ней это знание?
Неведомо.
Но понимала, она здесь, чтобы у алтаря Богини свет зажечь. А для того огонь нужен.
И вошла она в коридор со свечами.
Никакую из них не удалось подобрать. Как бы Галка не выковыривала. И с ужасом осознала она – себя надо поджечь и пламя до статуи донести. Да, страшная ноша. Боги жестоки.
Но справедливы.
И маленькой девочкой она протянула руки к огню. И совсем не горячий он был, не болючий. Священный же. Но стоило девочке испугаться всполохов, не удержать буйства огня, как поглотил ее жар. И всю ее обожгло в миг.
И вышла из пещеры старуха.
Галка очнулась внезапно. Перед ней была веселая бабка, а позади служба Яровой. И словно и мгновения не прошло.