Валя заулыбался, развел руками. Каждое движение неловкое показывало, как же сильно он налакался. Подошел к Галке, путаясь в собственных ногах, и сдернул с нее платок окончательно.
Ухватился за ткань накидки, и потянул с усилием в разные стороны. И прямо по рассеченной хлыстом линии разошлась вся одежда. Он раздел Галу. Без стыда, без зазрения совести.
И осталась девушка без единой возможности укрыться, спрятаться. Она была полностью голой. С долговязыми еще несформировавшимися юношескими руками и ногами, с чуть оформленной линией талии, с девичьей грудью и огромным пушистым хвостом.
Лада глядела на нее обнаженную. И было в ее лице то ли скука, то ли разочарование. Она дала отмашку:
– Избавьтесь от нее, люди не должны узнать, что ночью неспокойно было.
И как по команде из конюшен служанки беспокойные показались. Подхватили Галу за подмышки и поволокли. Девушка только и успела ухватить красную тряпку. Даже на Валю не взглянула. А он как стоял, моргая медленно, так и остался стоять.
Тащили долго. Волочили по земле, сдирали кожу, оставляя ссадины. Вывели за пределы имения. К полям с высокой некошеной травой. И медлили. Должны были убить. Но тянули.
Галка не стала испытывать судьбу. Дала деру, ускользнула от них, постаралась затеряться в траве. Бежала и бежала. Пятки ныли. Ноги неловко путались, оступались на острых камнях. Но Галка не обращала внимания, неслась, не сбавляла ходу. Боялась даже оглянуться.
Внутри било набатом сердце, мешало вздохнуть.
Это была как охота. Но теперь на нее. И не остановиться – иначе смерть.
Она замедлилась, только когда сил больше не было. В глазах темнело и кружилось. Упала.
Дышала тяжело.
Грудь поднималась и опускалась. Горло горело. Легкие крутило. Испарина по всему телу выступала.
И кровь, почти запекшаяся, еще пачкала все вокруг.
Галка скосила взгляд на собственные руки.
Дура.
Полнейшая бестолковая дура.
Она от испуга так и не выпустила из сжатых ладоней тряпку накидки. Неслась по полю, и как знамя красное за собой тащила ткань.
Дура.
Но за ней будто и не гнался никто.
Никто не пришел.
Галка перевалилась на спину поглядела на темное небо.
Никто и не придет.
Провалялась еще немного.
Тело постепенно давало о себе знать. Все ссадины, царапины, шлепки, удары новой силой отдавались.
Мучительно. Нестерпимо. Больно.
И жалко себя было.
Гала позволила себе поплакать. Только чуть-чуть. И тихонечко, чтобы не услышал никто.
Давала слезам катиться по щекам. Рыдала от души. Сжимала руки до боли.
Чувствовала, как тонет, и не знает как выбраться. Как когда-то в пруду чувствовала свое беспомощное отчаяние. Тогда она одно запомнила: в полнейшей темноте нужно просто идти к свету.