Глава 15
— Что это — жек? — проверещал любопытный пушистик.
— Джек — мой бойфренд. — ответила девушка, с горящими глазами и открытым ртом разглядывая сердце Тиандела.
— Бофрен?.. — грох вытаращил глаза, и непонимающе уставился на девушку.
— А-а-а, не бери в голову. Тебе не понять. — отмахнулась она от странного существа.
Вдоволь налюбовавшись сказочной красотой Белой лагуны, Энни решила взглянуть, что же находится за скалами? От чего ограждает неприступная стена этот райский уголок. Девушка решительно зашагала в противоположную сторону.
— Нет, не ходи туда! — запищал фамильяр и заскакал следом за ней.
— Почему? — удивлённо подняв бровь, спросила Энни.
— Нельзя… Так сказал Глюк, иначе ты можешь захотеть покинуть Белую лагуну. — прыгая, словно мячик, перед идущей девушкой, тараторил грох.
— Что за ерунда? Куда мне идти? В этом мире я никого и ничего больше не знаю… — обходя его стороной, отмахнулась Энни.
Пройдя, вернее пробравшись между огромных каменюк к самому краю пропасти, она, приставив ладонь ко лбу, защитив глаза от солнечного света, она обвела взглядом бесконечно огромную долину, пестрящую разноцветными пятнами.
— Ух ты! А там тоже красиво! — восхитилась она необычным природным краскам. — Такое впечатление, что слева уже давно наступила осень — столько осенних красок, хотя и зелени там тоже достаточно. Далеко в дали — зима, а справа — вообще всё чёрное с ярко-красными вкраплениями, как будто сгоревший лес…
— Это долина демонов. — тихо пискнул пушистик.
— Кого? — поперхнулась Энни и во все глаза уставилась на фамильяра. — Здесь реально есть демоны?
— А как же?! Но о них лучше спросить у дракона или оракула.
— Кстати, когда уже вернётся этот психованный? Карис, кажется, говорила, что завтра будет проводить какой-то обряд на двоелуние.
— Двоелуние? Завтра? — перепугано заверещал пушистик и запрыгал, словно сумасшедший. — Пропали… Мы все пропали…
— Да, что такое случилось? — спросила Энни и попыталась поймать обезумевшего фамильяра.
— Если Глюк не прилетит за нами до завтрашнего вечера, нам не пережить ночи! — Истерические нотки в голосе малыша немного напрягли девушку.
— В каком смысле не прилетит? Он что бросил нас тут на верную смерть? — сердце стало стучать с такой скоростью, что голос начал срываться на хрип. — А что нам может угрожать ночью?
— Как что? Как что? Демоны!
— О, Господи… Они что, смогут сюда взобраться? Они профессиональные альпинисты? — Грох замолчал, лишь его испуганные влажные глазищи, немигающим взглядом вперились в говорившую с ним чародейку.
Она явно была огорчена… вернее, взбешена до глубины души, о чём свидетельствовали разноцветные искры, сыплющиеся с её пальцев. Энни не замечая столь странной реакции на свои эмоции, продолжала возмущаться и в то же время ходить кругами вокруг фамильяра.
— Пусть только сунется сюда, индюшка рождественская! Да я собственными руками сверну его петушиную шею! Или хвостик надеру. Эх, жалко, зажигалку с собой не прихватила, вот тогда бы он у меня поплясал. — девушка так яростно размахивала руками, показывая, каких размеров был бы костёр, что в какой-то момент швырнула в каменную вершину несколько огненных шаров.
— Что это было? — округлив глаза, прошептала, неожиданно успокоившаяся чародейка. Она медленно опустилась на небольшой камень и уставилась на свои растопыренные пальцы. — Это что, я сделала?
— Да! — закричал грох. — А ты говорила, что не владеешь магией! Ура, мы не ошиблись и вытащили из воды именно того человека! — раззадоренный фамильяр даже не заметил, как Энни изменилась в лице.
— В каком смысле, того человека? Я, что не одна свалилась в то ледяное озеро? — затаив дыхание спросила девушка, ошарашенная этой новостью. Кто? Джек? Неужели он тоже сорвался? Тогда, что случилось с ним здесь? Утонул или смог выбраться? Господи, как же ему, наверное, было страшно… Боязнь высоты в его случае — патологическая фобия.
Энни, мысленно рассуждала и так глубоко задумалась, что не с первого раза услышала писклявые крики фамильяра.
— Мы пропали! Чародейка погибает! Караул!
Энни медленно взглянула на, до смерти перепуганного зверька. Тот застыл в пяти метрах от неё, принял совершенно неожиданный цвет — стал огненно-красным и, не моргая уставился на неё.