— Как вы объясните, что Александера не стал допрашивать вчера, когда вас арестовали?
— Меня задержал не Александера, а молодой парень. Один из охранников назвал его Артуром. Я даже не знаю, можно ли это назвать допросом. Он забрал у меня все деньги — двадцать копеек, — и вышвырнул.
Скрытые за лампой люди молчали, и Ким решил прибегнуть к последнему аргументу.
— Да бросьте уже, я знаю вас, — сказал он раздражённо, — Вы Хворост, Дмитрий Хвостинский, энергетик станции. Вы горели при взрыве на газопроводе в Белорецке, поэтому у вас обезображено лицо. Девушку, которая привела меня сюда, зовут Мурка. Её настоящее имя Маша Петрова. Джон описал её, и я сразу понял, что это она, когда началась слежка. Он сказал, что она нелепо подводит глаза углем, и я с ним согласен — это глупо и неприемлемо в нашем деле.
— Эй! — послышался протестующий женский голос.
— За последние три дня я видел тебя два раза. Ещё четырёх ваших в наблюдении я видел в сумме семнадцать раз. Если бы сопротивлялся, вы бы не ушли из ночлежки. Вас в комнате сейчас четверо. Я думаю, вы Пётр Ухтомский, кличка Залив. Ну а вы, подозрительная мадам, Море, Марина Ухтомская, его сестра. Если хотите, я могу назвать приметы.
— Твою мать, — выругался мужской голос, который до этого молчал, — ладно. Выключайте лампу.
«Любители, — подумал Ким. — Быстро же вы».
Через минуту, когда погасли вспышки в глазах, кореец разглядел допрашивающих. Их действительно было четверо. У стены стояла Мурка — она держала Кима на прицеле. Пётр был мужчиной в возрасте с седыми волосами и следами обморожения на щеках. Марина оказаласьа худой женщиной под шестьдесят лет с красивым медным цветом волос. Главным в ячейке был Хворост. У него была лысая голова в старых ожогах, один глаз почти не открывался из-за бугра кожи.
— Херовые мы подпольщики, — сказал Хворост, — один предатель, и всю нашу ячейку вскрыли.
— Охранке он сдать вас не успел, — сказал сухо Ким. — Наши вышли на Джона раньше. Он искал выходы на мафию в Белорецке, чтобы продать информацию им. Напрямую с охранкой связываться не рискнул, поэтому искал посредников. Стоило ему выйти на них, он очень быстро попался нашим из Белорецкой ячейки.
— Он жив? — спросила Море.
— Нет, шлёпнули, — сказал Ким. Ему развязали руки, и он с наслаждением расчесал вспотевшие волосы. Даже странно, что подпольщики так быстро ему поверили. Он вспомнил, как ему на видео показывали допрос Джона. Того пытали по старинке, разведя под металлическим столом, к которому был привязан предатель, огонь. Видео было без звука — он видел выгнувшееся в муке тело, и беззвучный яростный крик, от которого, наверное, разбивались стёкла.
Ким понимал, что первый этап проверок он прошёл. Вот только то, что они поверили ему, было только полдела. Нужно, чтобы они стали его полностью и без остатка, доверяли ему, как себе. Союзник, которому не можешь доверять, не союзник. Если он хочет достигнуть успеха, у него не должно быть сопротивления.
— Он не успел вас сдать, но комитет в Уфе решил, что вам нужна помощь. Убери пушку, милая, — приказал Ким Мурке.
Хворост кивнул, и Мурка со злостью подчинилась.
— Чем вы нам можете помочь? — спросил Хворост.
Ким улыбнулся — сейчас он видел перед собой слабых людей, перед которыми забрезжила надежда. Они всё ещё выглядели безразличными, но он видел, как при слове «помощь» наклонились вперёд и Пётр, и Хворост.
— Для начала, у меня есть вопросы.
— Подождите, — запротестовала Море, — мы ещё не решили, принимаем ли мы его в комитет!
— Да что тут решать, — сказал Хворост, — мы проверили, как могли. Он был в Уфимском подполье, совпадают все приметы. Наш человек на допросе подтвердил, что он никак не выдал себя. Помощь нам очень нужна, поэтому если он может помочь, то я за.
— Я тоже за, — сказал Пётр, — если бы парень был из охранки, мы бы тут не сидели.
— Я против, — сказала Марина.
— Ты всегда против, — огрызнулся Пётр.
Он зло посмотрел на сестру.
— Сидим, сидим по подвалам, ничего не делаем! Восемь лет назад хотели начать восстание, но ты была против. Четыре года, хотя шансы были лучше, чем сейчас, ты была против. Всё я знаю про шансы, знаю! — почти закричал он. — Но и твой подход со взрывами и террором, ничего не даёт.
— Закончил? — спокойно спросила Море. Потом взглянула на Мурку. — Ты что решила?
Та посмотрела на Кима, кусая губы.
— Я за, — сказала она твёрдо, — Залив прав, хватит с меня осторожности.
Хворост облегчённо выдохнул.