Можешь не писать – не пиши. Так почему же я пишу? Я ведь не могу не писать то, что хочу писать, а то, что не хочу, уже и видеть не могу. Какие там вопросы о судьбах человечества, если я застрял на битве за вымышленный, никому не интересный мир?
Глава 5
– Скажи мне честно, чем тебе не угодил Злободун? – даже хромая, Серетун умудрялся оживленно болтать. Предложение Натахтала поехать у него на горбу самодовольный волшебник отверг странным афоризмом о пользе боли в воспитании мужчины.
– Как это, чем? – поразился храбрый воитель. – Он житья не дает вашему миру.
– А что конкретно он делает не так? – волшебник стал напоминать себе психолога, проводящего недешевый прием. Шутка ли – тратить столько времени, чтобы единицам раскрывать глаза на очевидные вещи. А в мире таких нуждающихся большинство.
– Он постоянно со всеми воюет, – на лице Натахтала отобразилась тяжелая работа мысли, – гнобит людей. Даже мои друзья слово боятся сказать против темного властителя. А уж они не из робкого десятка.
– Интересно, – ответил Серетун загадочно. – У нас за спинами сражаются две армии, глотки друг другу режут, животы вспарывают. Кто из них первый начал?
– Мы объявили ему войну. Подполье организовали, так сказать. – с нотками гордости ответил Натахтал. Все-таки, не один год ушел на создание мало-мальски приличного сопротивления.
– То есть, ты, Сеня, собрал армию и выступил против кровавого узурпатора, – подытожил великий чародей.
– Конечно! – воспрял воитель. – Кто б еще его остановил.
– Пока не улавливаешь, значит, – Серетун разочарованно покачал головой. – Хорошо, давай так. Вел ли за последние годы Злободун и другие войны?
– Постоянно, о, волшебник. Он подавил уже не одно восстание... настоящий тиран!
– Стало быть, Злободун ни разу не выступал инициатором? – чародей решил атаковать прямо в лоб.
– Нет, – Натахтал резко остановился и взглядом ухнул куда-то в себя.
– Неужели, – с облегчением выдохнул чародей. Все-таки Серетун не оставлял надежд достучаться до смелого воителя.
– Тогда получается, что Злободун, – взор храброго бойца просветлел, – еще более коварен, чем я думал.
– Да-да, – поникшим голосом ответил Серетун. – Сволочь и узурпатор.
– Нужно быть предельно осмотрительным, – заключил не без гордости воитель. – Спасибо тебе, о, волшебник, за предостережение.
Следующие три часа герои шли молча. Серетун, хоть и опирался на благородную руку воителя, ни разу на него не посмотрел.
Стол под ноутбуком противно завибрировал. На экранчике телефона высветилось: «Издеватель». Курсор, почуяв неладное, решил втянуться поглубже и пропал с монитора.
И ведь знает Алексей, что на борту есть связь. Надо будет как-то сказать ему, что сигнал не всегда ловится, и в этом утверждении – ни капли лжи! Если вдруг судно повернется к спутнику своим сорокавосьмиметровым тухезом, то плакал мой интернет, потому что мачту с антенной надежно перекроет массивная двухголовая труба, чадящая низкосернистым, но оттого не менее вредным дымом.
– Добрый день, – ответил я с напускной вежливостью. – Чем обязан звонку в столь погожий день?
– Ты давай там не ерничай, – сходу атаковал Алексей на том конце связи. – Я не знаю, какая у тебя погода. Скажи лучше, как дела с книгой. Время идет, тянуть нельзя.
– Пишу я, пишу. До концовки уже недалеко, – устало сказал я
– Придумал, как победить своего Темного Властителя? – поинтересовался собеседник.
– Да, – от неловкости я заерзал на кресле. – Только пришлось его переименовать, а то звучало банально.
– И как же?
– Злободун.
В трубке повисло тяжелое молчание.
– Ладно, – ответил после паузы главред. – Допишешь, а там поглядим.