– Нет, – ответил Джон.
– А ты? – спросил капитан меня.
– Тоже нет, – сказал я и поморщился. Не сочтите за пропаганду нездорового питания, но не люблю я этот странный овощ.
– И я не ем, и весь экипаж в придачу, – продолжал нотацию Василий. – Так зачем нам столько?
– Не знаю, – как всегда громко заговорил повар. – Я подумал, это полезно.
– Проехали, – капитан просто удалил строчку из таблицы.
– Ох, мастер, вы чего так много яиц заказали? – разволновался Джон. – У нас ведь еще пять ящиков.
– Это же твоя заявка, – хватаясь за лоб, ответил Василий.
– А, ну да, – отозвался кок и замолчал.
Внизу открылась дверь, и на мостике появился старпом с улыбкой до ушей.
– Ну как, работа на палубе движется? – испытующе спросил капитан. Обилие замечаний задело его, особенно в свете нынешнего положения судна.
– Субару показал нам мастер-класс, – радостно ответил Максим. – Тягал вместе с нами крышку вентиляшки.
– И как? – Василий, по обыкновению, приспустил очки на переносицу и посмотрел на старпома поверх стекол.
– Сейчас сами увидите, – одухотворенное лицо Максима, казалось, не могло вместить столько радости.
Раздались тяжелые шаги вперемешку с кряхтением. Превозмогая боль и держась за поясницу, на мостик поднялся сам Субару. Вид его был настолько жалок, что я невольно проникся сочувствием.
– Капитан, у вас есть мазь? – подавленно спросил супер.
– Скоро на вахту придет второй помощник, вот у него и спрашивайте, – ответил Василий.
– В общем, скажите своему начальнику, что больше крышки мы не снимаем и красим на месте, – с усилием сказал Субару.
– Давайте позвоним, и вы сами ему доложите, – капитан тут же встал и приглашающим жестом указал на кресло.
Джон, догадавшись, что никому сейчас не нужен, под шумок пошел вниз и скрылся за металлической шторкой лифта. Еще не хватало попасть под горячую руку и больную спину высокого начальства.
– Ладно, я напишу ему в частном порядке.
Одним из главных талантов управленца является способность извиняться так, чтобы это выглядело, как одолжение. Субару был в этом доктором наук.
Появление второго помощника вывело строгого аргузина из тоски. Индус сразу набросился на заспанного Мишу с вопросами о прогреве поясницы.
– Мази никакой не припомню, – лениво проговорил белобрысый офицер. – Но прогреться можно и спиртом.
– Такой вот у вас офицер-медик? – разъярился Субару.
Когда с торгового флота выкорчевали судовых врачей, как тяжелый финансовый груз, обязанности по оказанию помощи легли на неквалифицированный экипаж. В частности, главным доктором из неизвестных соображений сделали второго помощника, наделив ответственностью за судовую аптечку и даже наркотические лекарства. Им доверяли показывать остальному экипажу, как делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Некоторые подходили к медицине ответственно и учили материал назубок.
А некоторые были, как Миша.
Если к нему обращались с травмой руки, он сразу предлагал ее ампутировать. Отдавая противовирусные, второй предупреждал, что могут отказать почки, а зубные проблемы считал возможным решать без анестезии. Бесстрашные моряки, грозы семи морей и четырех океанов, умеющие бодрствовать ночами и засыпающие, невзирая на пушечный лай, под любым предлогом избегали легкой руки Миши. Это единственное, что их пугало в море. Нападение Кракена вместе с Ктулху не так опасно, как лечение у лучшего специалиста всей компании.
И вот, в лапы нашего второго помощника попал Субару. Одной фразы из уст Миши хватило, чтобы индус прочувствовал свое плачевное положение.
– Уж какой есть, – развел руками Василий и удалился на обед. Разговор с поваром еще не дошел до логического завершения.