Мама удивленно на меня посмотрела. Мда. И я опять сморозила глупость. Но она лишь улыбнулась.
— Рудольф тебя хорошо оберегал, верно? Ты совсем ничего о нас не знаешь.
Я кивнула. Мама и совсем просветлела.
— Мы не можем, Мания. Это было бы слишком опасно. Даэмон принимает свою истинную форму только при угрозе его жизни или пары. Любые сильные эмоции тоже самое. Своеобразный инстинкт, а не разумный поступок. — Мама покачала головой. — Даже если бы и могли обращаться по желанию, они слишком непредсказуемы. Агрессивны. Опасны.
— А я ведь даэмона Рима видела… — начала я, но осеклась. — Нет-нет, ничего. Мам. — Последнее слово приятно согрело душу, хотя верилось пока еще мало. — Я на секундочку.
И я поспешила вперед. А то не нравится мне совсем как они на Рима поглядывают. Вон те две чуть ли не облизываются. Я стиснула зубы и беззвучно зарычала. Папа шагнул в сторону, когда я мимо него пролетела, и переглянулся с подошедшей к нему мамой. Родители проводили меня удивленными взглядами, я просто чувствовала их глаза на моей спине. Но ничего не сказали.
— Рим?
Даэмон усмехнулся краем губ. Я пошла рядом с ним. Капюшон все еще скрывал его лицо.
Я обернулась и злобно прищурилась на двух даэмониц. Или как их там положено называть. Они резко отвели глаза, одна вон вдруг очень заинтересовалась черневшими в тумане деревьями.
— А мама сейчас сказала, что мы перекидываться, когда сами захотим не можем, — заметила я.
Рим неоднозначно пожал плечами.
— Ри-и-им.
Он усмехнулся. — Допустим, Мань.
— А тогда как ты…? — настояла я, обхватывая его руку.
— Думай о ней, как о внутреннем монстре. Сила воли и тренировки могут этого монстра подчинить.
Хмыкнула. — Ну да. Ты же у меня, оказалось, очень сильный маг.
Да хватит уже на него пялиться, а!? Я глухо зарычала и сжала кулаки. Рим хитро на меня покосился и хохотнул.
— Ни. Слова, — процедила я.
Теперь он уже надо мной открыто посмеивался. Но все-таки ничего не сказал, а просто положил руку на мое плечо.
— Рим.
— Тебя что-то не устраивает, Мань? — наигранно спросил он.
— Твоя рука.
— Что-то не так, Ма-ни-я? — Хитро-хитро оскалился. — Моя рука еще не там бывала.
Ах ты. — Вот именно, — фыркнула я. — А теперь вдруг на моем плече оказалась.
— Не понимаю тебя, Мань, — вздохнул даэмон.
Я легонько толкнула его головой. Да что же он непонятливый-то какой сегодня. Вот когда нужно этих нахальных даэмониц заткнуть, а он…!
— На талию опускай. На та-ли-ю, Риммон.
— Твои родители смотрят, Мань. Причем очень пристально.
Я покосилась назад через его плечо. Папа буквально сверлил Рима взглядом, а мама нас просто неодобрительно разглядывала. Я перехватила руку и Рима и сама опустила ее на свою талию. Самодовольно отметила, как отвернулась даэмоница. Одна правда. Рим притянул меня к себе.
За нами раздался глухой рык. Я остановилась, обернулась и увидела, как мама дернула папу назад. А тот помрачнел, того и гляди, и почернеет. По волосам играло белое пламя. Переводя взгляд с папы, в бешенстве прожигающего Рима взглядом, на всем своим видом осуждающую маму, до меня, наконец, дошло. Браслеты же брачные. И папа только браслет Рима видел.