Я кивнула. — А что?
Рим прижал меня обратно к своей груди и уткнулся в мои волосы. — Да так. Вспомнилось, — очень тихо прошептал он. — Почему-то.
— Расскажи, — осторожно попросила я и почувствовала, как его мышцы заметно напряглись.
Рим помолчал, тряхнул головой и все же ответил, — Хорошо. Только это история не из приятных, Мань.
Я фыркнула. — Рим? Знал бы ты сколько историй не из приятных я услышала за последние несколько дней! Да у половины королевства как минимум есть истории не из приятных. Рассказывай. — Он вздохнул в мои волосы, и я замерла. — Если… если хочешь…
Как не раздражали меня все его тайны, из-за которых вообще это все и случилось, но что бы то не было, те воспоминания явно приносили Риму боль. Я обвила его руками и прижалась сильнее. Он немного расслабился и зарылся носом в мои волосы, жадно вдыхая их запах.
— Отец с матерью почти никогда не ладили, постоянно ругались по пустякам. Летело пламя, посуда… Да все, что под руку подворачивалось. Я обычно просто сидел в углу и ждал, пока все это закончится. Отец стал часто пропадать до ночи, потом до утра, потом днями и, наконец, неделями. А потом, когда мне было четырнадцать, он вернулся с непривычно серьезным для него выражением лица. Посмотрел на мать, на меня и заявил, что уходит. Что у него теперь есть другая семья, и да, он ее любит, и да, нам он поклялся присылать деньги. И все. Развернулся и ушел.
Рим вздохнул, и я потерлась щекой о его грудь.
— Я тогда просто стоял и ждал, смотря на нее. Но ничего. Представляешь, Мань? Совсем ничего. Моя мать не разозлилась, не закатила истерику. Ничего. Равнодушно проводила взглядом закрывшуюся за отцом дверь, а потом бросила мне, чтобы я приготовил завтрак.
— Через два года я услышал, что у них родился сын. У них это у отца и Аерин, Аерин Келли. — Рим усмехнулся в мои волосы. — Я про Джеффа. Как я его тогда ненавидел, ты себе даже и представить не можешь.
— Могу, — хмыкнула я и легонько толкнула его локтем, хотя пошевелиться в его объятиях мне почти и не было возможности. — Джеффри рассказал, как ты на него набросился.
Рим хохотнул. — Это позже, к тому времени я уже успел достаточно успокоиться.
Я резко дернула голову вверх и врезалась макушкой в его челюсть. — И это ты называешь достаточно успокоиться!?
Рим поморщился, растирая подбородок. — У меня не самый лучший характер.
Ага, это еще слабо сказано. — Я знаю, — ухмыльнулась я и рассмеялась, прижимаясь к нему щекой.
Рим чмокнул меня в макушку и прижал к себе. — Люблю тебя, — выдохнул он одними губами, но я все равно расслышала его слова.
Вот он специально что ли? Тени, я же так растаю и раньше времени на него дуться перестану. А я же на него все еще вроде как обижаюсь. Верно же? Я попыталась отстраниться, но как же не хотелось. Да и Рим меня так крепко удерживал… И он такой теплый.
— Так о чем это я?
— О Джеффе, — подсказала я.
— А, точно. — Рим как-то очень натянуто улыбнулся, что я насторожилась. — Я жил с матерью. Отец присылал деньги, иногда приезжал сам, на пару дней не больше. А потом мать умерла, и он и вовсе перестал приезжать. Хотя мне уже около восемнадцати было, может, решил, я и сам мог за себя постоять. Предпоследний раз я видел его на похоронах матери.
— Так, подожди, — не знаю почему влезла я. — А похороны у нас…?
— Сжигаем, — пожал плечами Рим. — Пепел развеивается во тьму. А ты к чему это, Мань?
— Не знаю, — честно призналась я. — Нет, ну даэмон я тоже или нет? А то оборотней и водяных всяких знаю, а про нас так и вообще ничего.
Рим хмыкнул, а его рука скользнула под плащ. — Ну я неплохо тебя научил. — Его пальцы забрались под мое платье, и Рим повел ими вниз вдоль моего позвоночника.
— Так. Руки.
Рим наигранно невинно вскинул брови и поднял обе ладони вверх. Я кивнула и заерзала, удобнее устраиваясь у него на коленях. Рим шумно выдохнул, но послушно обнял меня поверх плаща. Его руки обвили мою талию.
— Я просто пытаюсь себя отвлечь. Чем-нибудь более приятным, чем…
Я заехала ему локтем в живот. — И что дальше? — процедила я сквозь зубы.
— Да ничего. Отец предложил мне переехать к нему с Келли, хотя было очевидно, что он меня там видеть не хотел. И я отказался. А он просто кивнул, развернулся и ушел. Не знаю, возможно, какая-то часть меня надеялась, что он хотя бы попросит меня подумать.
Рим замолчал, а его тело стремительно похолодело. Я подняла голову и столкнулась с его странным взглядом. Вот именно странным: что было не так, я понять не могла.