Читать книгу «Тот самый сантехник. Трилогия (СИ)» онлайн.
Но что происходит на работе, остаётся на работе, прекрасно понимал Боря. У каждого есть свои тёмные секреты.
Кому и кунилингус — анафема.
Боря отметил другое важное: если человек домой не поехал ночевать, то произошло нечто для него особое. Так что будить по утру за пару часов до открытия старшего тренера не посмел. Бегать сил не останется. Конечно, если ходить вообще сможет. А вот растяжки пригодились.
«Гибкая девушка — инициативы полна, да задора», — с наслаждением вспоминал отдельные моменты внутренний голос, тут же их и озвучивая. Он словно заменил внутренний диалог. Так как в диалоге все-таки отвечают, а внутренний голос Боря просто слушал без права ответа.
Одеваться пришлось в холодную, но уже сухую одежду. Надышали в кабинете, нагрели. Выбравшись на улицу, и потирая натруженную поясницу, Боря прикинул за развитие событий. Если с предложением руки и сердца всё понятно и решено, то со стеклом как-то сразу не задалось. Во-первых, не работают ремонтные автомастерские в шестом часу утра. Во-вторых, выпал первый снег и засыпал салон от педалей по самый руль.
Смотрит Боря и видит: как снеговик сидит на кресле. А рядом снежная баба. Кайфуют. Это при том, что сама рулевая колодка и всё, что рядом, заледенело под снегом. Торчали одинокие дворники палками-сосульками. Либо грызи, либо обламывай.
«Эвакуатор нужно вызывать, отогревать, да отдать электрику на процедуры. Но то — после», — подсказал внутренний голос.
Боря попытался вызвать такси, но ближайшее обещало прибыть лишь через пятьдесят семь минут. Снег расставил таксистам приоритеты.
«Плохо — времени не так много».
С тоской перевёл взгляд на аппарат рядом на улице, условно напоминающий автомобиль. Снег скрыл косяки седана. Под снегом аппарат брата Стасяна смотрелся неплохо.
«Дороги пустынны. Ключи в кармане», — напомнил внутренний голос: «Не то, чтобы Пётр совсем был против маленькой прогулки, да?».
Боря и сам припомнил, что крановщик ключи сунул, пока кроссовки в торговом центре примерял. Свой карман продырявился.
В какой момент они вообще стали так близки, что ключи доверил, а он ему деда оставил на ночёвку? Видимо, медицина сближает.
Ёжась от снега и ветра, в мастерке, штанах и кроссовках, с опухшей щекой, Боря снова вздохнул. Почему только вчера, забегая к Степанычу, не оделся как следует? Шок от потери миллиона выбил из колеи. Поспешишь — людей насмешишь.
«Но как-то до дома добраться надо… ключи бери и ехай или иди нахуй!» — стоял на своём внутренний голос.
Ключи грели руку. Седан, несмотря на внешний вид, который отпугивал лучше всякой сигнализации, завёлся с пол-оборота. А внутри даже кошками вонять перестало, выморозило неприятные запахи. Но лучше того — водительское сидение было без шерсти, словно собаки уважали хозяина.
Перекрестившись и пробормотав «спаси и сохрани», Боря вывел седан на дорогу и неторопливо повёл в сторону сталинки Степаныча.
Как оказалось, постовые в первый снег ещё либо не проснулись, либо уже разъезжали до развязок, где через час начнётся встреча любителей летней резины. Стараясь не попасть в этот список, Боря вёл своё малоуправляемый болид с запасом расстояния. То есть так, как будто у него вообще не было тормозов.
Пронесло. Припарковав долгожителя японского автопрома у подъезда, Боря приложил запасной ключ Степаныча к домофону. В подъезде тепло. В квартире теплее. И не пахнет больше престарелым блевонтином и лекарствами валидольной направленности. Пыли и перекати-поле в область зрение не попадают. Проветрено, свежо, прибрано. То видно при свете коридора. А свет тот прямо с порога в глаза бьёт. Лампочку протёрли. Абажур от пыли смахнули.
«Чисто, но расточительно», — вдохнул внутренний голос.
Но больше поразили два существа за столом в зале напротив друг друга. Оба с красными глазами, в тельняшках. Подпирая подбородки среди россыпи пустых кружек, некогда наполненными чаем, они сверлили суровым взглядом друг друга, порой гладили баян по очереди, и неспешно покачивали головами в такт, заочно соглашаясь с собеседником.
«Спелись. На одной волне», — добавил внутренний голос.
Боря попытался обнаружить признаки опьянения на глазок, но оба как стёклышко. Да и как его обнаружить помимо красных глаз? В зале воняло чесноком так, словно оба подались в истребители вампиров.
Принюхался. Но кроме того — ничего. Стасян чистый сидит, бритый, на человека похож немного. Если вид неандертальцев котируется на сцене — хоть сейчас в кинематограф.
Причина чесночного запаха оказалась в салатнице на столе, где осталось на ложку потёртой моркови, добавлена была не одна головка чеснок, и всё припорошено сыром и майонезом.
«Салат «антисекс». Похоже это вся еда, которая была обнаружена в холодильнике», — подсказал внутренний голос.
Осознав вдруг, что работать сегодня будет просто некому, потому что никто спать и не ложился, Боря уловил следующую фразу Степаныча:
— … Это ещё ничего, что того расстреляли, а он выжил. А вот у меня другая история была. Я же пока служил, разжалован был. Боря вот старшиной домой вернулся, а я рядовым. После двух лет службы-то. Ребята во дворе ржали как кони.
— Как так? — приподнял брови Стасян. — За два года рядовым? Это много, Василий Степанович.
— Много — не мало, — усмехнулся Степаныч. — Я ж повесой был. Нинка отказала без замужества, а я решил, что не нагулялся ещё. И в отрыв пошёл. Портвейн «три топора», сырок «дружба», прогулки под ручку со студентками, все дела. Профессию сантехника уже потом получил, как вернулся и за разум взялся. А в восемнадцать-двадцать меня за приключениями больше тянуло. Бром не сильно спасал.