– Вот увидишь, там и Джорджо будет. Я же сказала, что Джакомо дружит с одним из матросов. Это похоже на сон! Я буду танцевать в его объятиях при лунном свете, – воскликнула она и закружилась по комнате.
– Но тебя же все увидят! – встревожилась Лалага: после стольких мер предосторожности и тысячи ухищрений совать голову в пасть льва!
– И что? – отрезала Тильда. – Разве мы идём не танцевать? Джорджо здесь никто не знает. Кому придёт в голову, чтобы мы вместе? – она вдруг запнулась и строго посмотрела на сестру. – Если, конечно, ты меня не предала.
– Ты же знаешь, что нет. Но мне это не кажется разумным.
– Потому что ты трусиха. А мне кажется ещё менее разумным не пойти с ним танцевать, когда есть такая возможность. Конечно, я буду танцевать и с другими. Ах, да, смотри, ты тоже должна делать вид, что его не знаешь. Пусть нам его кто-нибудь представит, как будто мы не знакомы.
– Ладно, – сдалась Лалага. Видимо, Тильде нравится играть с огнём. Но она-то не такая! Похоже, на борту придётся держаться от кузины подальше.
К счастью, есть дела и поважнее. Разумеется, она не настолько наивна, чтобы на самом деле ожидать предложения руки и сердца, но без сомнения капитан Контериос пригласит её танцевать, когда обязанности хозяина дома ему это позволят.
Как там он сказал? Dulceridentem! Она повернулась к зеркалу, широко улыбнулась, налила в стакан воды из кувшина и принялась энергично чистить зубы.
Тильда тем временем опустошала шкаф, яростно раскидывая одежду по кровати и стульям.
– Что же мне надеть? – повторяла она в отчаянии. – Что же мне надеть? И как причесаться? Как лучше – с серёжками или без?
«А мне что надеть, чтобы не выглядеть маленькой девочкой, как сегодня днём?» – подумала Лалага. Но в тот момент она вспомнила про Ирен и бросилась в материнскую спальню.
– Мама! Ведь Ирен сможет пойти с нами?
– Тьфу ты! Вы что, приклеились друг к другу?
– Пожалуйста, мамочка дорогая, я тебя очень прошу...
– Ладно. Раз уж Анна Лопес берет троих, я тоже возьму троих. Но чур не ныть! И почему твоя подруга не идёт со своими родителями?
– Спасибо, мамулечка моя любимая. Я буду тебе благодарна до самой смерти, – театрально воскликнула Лалага.
– Не дури, достаточно просто поблагодарить. Пусть будет готова к четверти десятого.
Глава пятая
За барной стойкой синьора Карлетто расставляла бутылки с ликёрами. Как и Пьерджорджо, она встретила Лалагу, мрачно нахмурившись.
– А где Ирен? – спросила Лалага.
– В своей комнате. Она наказана, а значит, останется там надолго. Так вот!
– Но что она такого натворила?
– Это ж какую наглость надо иметь, чтобы такое спрашивать? Ты прекрасно знаешь, что она натворила. Вы уже достаточно взрослые, чтобы понимать, как должна вести себя приличная девушка.
Лалага никак не могла понять, в чем дело. Что могла сделать Ирен за те полчаса, пока они с Тильдой ходили домой? Зная подругу, она не могла поверить, что та способна на серьёзный проступок. К сожалению, старшие Карлетто иногда были слишком строги к своим детям.
– А её наказание не закончится к девяти? – спросила она на всякий случай. – Мы идём танцевать на танкер.
– Ещё не хватало! Слушай, Лалага, шла бы ты домой, пока у меня не кончилось терпение. А то накажу и тебя, и эту вертихвостку, твою кузину.
Ой! Неужели синьора Карлетто узнала что-то про возлюбленного Тильды и её, Лалаги, обман? И теперь собирается сказать маме? Но ведь несправедливо наказывать за это бедняжку Ирен, которая даже и не знала о существовании Джорджо!
– Слушайте, Ваша дочь тут ни при чём, – начала она.
– Ты что, плохо меня слышала? Убирайся! – завопила синьора Карлетто, швырнув в Лалагу мокрой тряпкой. И сделала это не в шутку, а со злости.
Совсем запутавшись, Лалага выскочила из бара. Но домой не пошла, а юркнула во двор тёти Пеппины Сантагедди (старушка во время церковной службы всегда оставляла дверь открытой): оттуда, взобравшись на умывальник, можно заглянуть в окно комнаты Ирен.