– И ты никому не проболтаешься?
– Конечно, нет.
– Даже Ирен?
– Ирен – не то, что другие. Она моя лучшая подруга. Мы всё друг другу рассказываем.
– Но она же не моя лучшая подруга, а секрет МОЙ, и он должен остаться только между нами. Обещай, что не расскажешь о нём даже Ирен.
– Нет.
– Тогда ты шпионка, сплетница, трещотка проклятая!
И, к удивлению Лалаги, кузина расплакалась.
– Не могу больше! Не могу! – рыдала она.
Лалага протянула руку и погладила её по плечу.
– Ну, хватит, не надо, – почувствовав, что жалеет сестру, она смягчилась. – Ладно, я не скажу даже Ирен. Доверься мне.
– Обещаешь?
– Обещаю. Давай, рассказывай.
Глава двенадцатая
Поминутно всхлипывая и вытирая слезы уголком простыни, Тильда наконец раскрыла тайну своей ссылки: это было, как уже поняла Лалага, наказание и одновременно предосторожность, чтобы не дать ей встречаться с парнем, в которого она влюбилась на рождественских каникулах.
– Но «они» узнали только в мае и пришли в ярость.
– Почему это?
– Говорят, я ещё слишком маленькая.
– Тебе уже почти четырнадцать лет!
– Именно. Но для моей матери, отца, для всех дядюшек и тётушек, дедушки и бабушки, я по-прежнему сопливая малолетка. И он, по их мнению, не лучше.
– А сколько ему?
– Четырнадцать, как и мне. Исполнится перед Рождеством.
– Как его зовут?
– Джорджо.
– Он красивый?
– Замечательный. Похож на Таба Хантера.
Этого актёра Лалага неоднократно видела в кино: симпатичный блондин с доверчивым лицом. Обычно он играл роль младшего брата героя.
– Бабушка говорит, что он, наверное, проходимец, – продолжала Тильда. – Она так думает, хотя ничего о нем не знает. Никто из наших даже не представляет, как он выглядит.
– Он что же, не из твоей школы?
– Нет, из четвертой.