Читать книгу «Распад» онлайн.
— Гедимин Кет! — крикнул охранник, заглянув в камеру сармата.
— Здесь, — отозвался тот, застёгивая комбинезон. В последние дни он спал раздетым — всё равно тонкий слой скирлина ни от чего его не защитил бы.
Браслет на запястье сармата мигнул и снова погас — тюремщики проверили связь и ушли по своим делам. Следом везли тележку с водой; Гедимин допил всё, что оставалось во вчерашнем контейнере, и, скомкав, вытолкнул его в проём под защитным полем. Через несколько минут в отверстие в решётке влетели ещё две ёмкости.
— Банный день! — заорал охранник, идущий за тележкой. — В пять с бельём на выход!
— А, вот оно и воскресенье, — ухмыльнулся Мэллоу, потирая руки. — Наконец-то можно будет нормально пообщаться! Эй, теск…
Гедимин, судорожно вспоминающий значение слова «бельё», рассеянно покосился на человека, но того уже одёрнул сокамерник.
— Чего «теск»? Жёлтый код водят отдельно. У них там свой душ.
— Ну да, но он-то — здесь, у нас, — отозвался Мэллоу. — Как тогда? Его наверх заберут?
— Да тебе-то какое дело?! — раздражённо отмахнулся его сосед.
Гедимин, вскрыв контейнер с водой, наскоро умылся и занялся упражнениями. Мэллоу, встав у решётки, вслух считал подходы и подбадривал, сармат щурился, но терпел, — судя по общей реакции, Мэллоу в принципе не мог сидеть с закрытым ртом. На звуки стягивались «макаки» из соседних камер — все, кому расположение относительно Гедимина позволяло заглянуть за его решётку. «Здесь скучно,» — напомнил себе сармат. «Вот и глазеют. Было бы чем заняться — занимались бы.»
— Завтрак! — донеслось из коридора. Гедимин сел на койку и, выплеснув на ладонь немного воды, обтёр разгорячённую кожу. Мэллоу, разочарованно вздохнув, отошёл от решётки, по своим местам расползлись и остальные, — по коридору уже грохотала тележка с пищей.
Контейнеров, как всегда, было два — двойная, сарматская, порция; в каждом — четыре ячейки. «Яичница» — прочитал Гедимин над жёлтыми ноздреватыми ломтями. «Здесь «бекон»… а это, красное, помидоры. Кубик… кофейный или чайный?» — сармат понюхал последнюю ячейку и едва заметно поморщился. «Кофеин. Пусть будет. Тут концентрация минимальная.»
Не успел он ещё выкинуть опустошённые контейнеры в коридор, как Мэллоу, сегодня управившийся с едой быстрее обычного, начал копаться на койке, стаскивая с неё все полотнища и пытаясь сложить их поровнее. Тем же минуту спустя занялся его сокамерник. Гедимин, вспомнивший наконец значение слова «бельё», сделал так же, и вовремя — не прошло и трёх минут, как в коридоре загремели «копыта» экзоскелетов.
— Сейчас поведут, — сказал Мэллоу, радостно ухмыляясь. Он встал у решётки со сложенным бельём в руках. По коридору, подозрительно оглядываясь на решётки, прошёл охранник.
— Все выходят и строятся к двери! — заорал он, остановившись на дальнем конце коридора. — Женщины слева, мужчины справа! Бельё, пустое мыло, щётки, — всё с собой!
Гедимин забрал из ниши давно опустевший мыльный тюбик, почти законченную зубную пасту, прихватил щётку и, взяв под мышку свёрток с бельём, встал у решётки. Защитное поле уже растворилось, теперь защёлкали затворы, и через несколько секунд створка медленно поехала вверх. Браслет сармата мигнул и снова зажёг светодиоды — в этот раз не один, а четыре, и слабый разряд обжёг Гедимину запястье.
— Проверка связи, — послышался голос из браслета. — Без фокусов, понял?
Камеры уже открылись, и люди выстроились длинными шеренгами вдоль стен. По коридору двигался охранник, подгоняя их, и шеренги ужимались, приближаясь к выходу. Мэллоу шмыгнул за спину Гедимина, — у левой стены ему не осталось места, там выстроились самки. Их было вдвое меньше, но всё же достаточно, — и их вывели первыми.
— Все на выход! — донеслось из-за распахнутой двери.
Там было пустое помещение с дверями — достаточно большое, чтобы вместить потеснившихся заключённых, расставленных вдоль стен охранников и открытые контейнеры разного размера. Влево, как заметил Гедимин, отходил ещё один коридор, перекрытый опускающейся створкой; справа за спиной экзоскелетчика виднелись бронированные ворота — вероятный выход на улицу.
— Вещи в ящики! — раздавал указания один из охранников. — Все снимают комбинезоны! Живо, живо, пока все не готовы, душ не открою!
Люди, по большей части, и так знали, что делать, — когда Гедимин нашёл все контейнеры и выбрался из комбинезона, почти все уже были раздеты, а часть успела разбиться по группкам и начать болтовню. Сармат старался держаться у стены, чтобы никто не влез под локоть. «Целая стая «макак»,» — думал он, недовольно щурясь. «И душевая сделана под них. А мне придётся мыться сидя.»
Подъёмная дверь, покрытая влагонепроницаемым фрилом, поехала вверх. Охранники выстроились у неё в две шеренги, подозрительно глядя на раздетую толпу. Гедимин оказался на её краю. Он разглядывал людей, они — его; сармат думал, что «макаки» действительно мохнатые, и у некоторых на теле волосы длиннее, чем на голове, и гадал о происхождении и назначении грубых рисунков на коже. Они были не у всех и, возможно, что-то означали. Гедимин огляделся в поисках Мэллоу — это была единственная относительно знакомая «макака», и можно было бы его расспросить… но Мэллоу где-то затерялся, а дверь душевой уже открылась, и все повалили туда, едва не сбивая друг друга с ног. Гедимин отстал и, глядя на всеобщую спешку, ожидал, что его поторопят — например, тычком шокера; но охранники никого не трогали, только ждали у входа, вполголоса переговариваясь. Шум воды и общий галдёж заглушал их голоса, но треск станнера Гедимин расслышал бы; прождав пару секунд и войдя в душевую последним, он увидел, как закрывается дверь, но подгонять его никто не стал. «Значит, охранники тут не дерутся,» — заключил сармат, входя в большое сырое помещение. «Но все чего-то боятся…»
Здесь было ещё два открытых контейнера — для носков и подштанников; под ними угадывались откидные крышки люков, ведущих в шахты. «После мойки привезут чистое,» — предположил Гедимин. Немного поодаль помещение сужалось, частично перегороженное двумя стенами с широким проходом между ними; в этом «бутылочном горлышке» застряла толпа. Сармат обошёл её вдоль стены — место было, остановить его никто не пытался — и заглянул во вторую комнату. Настоящая душевая была там — водяные распылители вдоль стен, никаких регуляторов, прикреплённые к стенам контейнеры с каким-то моющим веществом — его запах, довольно резкий, висел в воздухе. Там уже собралось несколько десятков человек, разделённых, как показалось Гедимину, на четыре группы; некоторые из них мылись, кто-то кому-то тёр спину или помогал смыть пену с головы, но большая часть отдыхала под тёплой водой и неспешно общалась. Сармат обвёл помещение озадаченным взглядом и недовольно сощурился — использовалось оно явно неоптимально.
«Болтать можно было бы посередине,» — подумал он, оглядываясь на толпу, застрявшую на проходе. «И даже теперь — для мытья тут полно места. Я не слышал, чтобы объявляли очередь. Чего они там ждут?»
В недоумении пожав плечами, сармат подошёл к дозатору, взял из ниши свободную мочалку — слишком мягкую, на его взгляд, но выбирать не приходилось — и, нацедив пригоршню мыла, вошёл под ближайший душ. Отверстий в потолке было достаточно, чтобы под одним потоком воды уместились шестеро; там уже стояли двое, но оставалось место и для сармата. Он, покосившись на ближайших «макак», порадовался про себя, что по проекту Джеймса ему не отрастили шерсть по всему телу, — с ней, кажется, было много возни. «А меня и так много,» — хмыкнул он про себя, растирая быстро темнеющую мыльную пену по коже. «И от мартышечьей еды из кожи лезет дрянь. Вот мы в Ураниуме мылись каждый день. Попросили бы мианийцев подвезти лишний ледяной астероид…»
Размышлять о проблемах с водой и гигиеной на Луне ему пришлось недолго — через несколько секунд кто-то пнул его по ахиллову сухожилию. Сармат машинально отмахнулся и услышал плеск падающего тела, вопль и отчаянную ругань. «Вот мартышка!» — недовольно сощурился он, разворачиваясь, чтобы оказать помощь и принести извинения. «Зачем было лезть под локоть?!»
Извиниться он не успел — чей-то кулак почти долетел до его рёбер, и он перехватил чужую руку в последний момент, чтобы швырнуть её обладателя навстречу ещё двоим, быстро приближающимся к сармату. Воплей стало больше, и Гедимин пригнулся, ожидая разряда станнера в затылок, — но, похоже, стрелять было некому. Сармат, выпрямившись, посмотрел на четвёрку «макак», расползающихся по углам, на ещё десятерых, остановившихся поодаль, на остальных, переставших болтать, собравшихся в плотные группы и глазеющих на Гедимина, будто в жизни не видели сарматов, — и на всякий случай изобразил дружелюбную улыбку. Получилось плохо — ближайших приматов передёрнуло, остальные быстро переглянулись.
— А ну вали отсюда! — крикнул кто-то из них с безопасного расстояния. Гедимин мигнул.
— Ты чего? Я моюсь, — миролюбиво отозвался он, помахав мочалкой. Четверо двинулись было к нему, но крупный самец, до сих пор молча стоявший поодаль, резким жестом остановил их.