— Кет? — санитар-филк поглядел на сармата снизу вверх и еле слышно хмыкнул. — Садись, готовь плечо. После инъекций ляжешь спать. Вон там, если надо, одеяла и подушки.
Гедимин растерянно мигнул.
— А проверка?
Филк, проворно выдавливая ему под кожу вторую ампулу чего-то неощутимого, мигнул в ответ.
— Чего?.. У меня указания — дать тебе витаминов и отправить спать. Давай, чтоб тут тихо было, ага?
…Свет ударил Гедимину в глаза как раз на середине сна об уползающей нералитовой жиле — она утекала от сармата по тёмным штрекам, и он шёл, ориентируясь на её мерцание, по нелепо петляющему и ветвящемуся туннелю. Когда он, проморгавшись, опомнился и опустил вырванную с болтами койку, сармат, застывший на пороге, облегчённо вздохнул.
— Спокойно, атомщик. Тут свои!
Гедимин досадливо сощурился.
— Айзек, ты бы ещё дверь выбил! И где твой скафандр?
Кенен Маккензи, высунувшийся из-за плеча Айзека, нервно хихикнул. Скафандра не было и на нём — только радиозащитный комбинезон, украшенный каким-то неуставным орнаментом, видимо, из личных вещей Маккензи.
— Джеда снова терзают кошмары? Куда только смотрит Гварза… Уморят последнего атомщика! Ладно, Джед. Идём, там твои доспехи, «пушка»…
— Сколько времени? — спросил Гедимин, проведя ладонью по лбу. «Запуск… Эти полоумные всё-таки потащат меня на станцию. Мать моя пробирка…»
— Без четверти полночь, — Кенен криво ухмыльнулся — ему явно было не по себе. — Реакторы ждут!
…Ни один патрульный не попался им на дороге, пока четырёхместный глайдер с открытым верхом выезжал к воротам гетто. На той стороне над ним выставили непрозрачное защитное поле, и он двинулся дальше, резко набрав скорость. Кенен еле слышно что-то насвистывал. Айзек сидел молча, задумчиво потирая висок. Гедимину хотелось расспросить о поведении «существа», но надо было вспоминать, как проводится пуск, и соотносить припомненное с устройством щита управления на станции «Налвэн». «Турбин тут нет. Ну, хоть с этим проще…»
…Экранирующие пластины между слоями накопительной оболочки медленно поползли вверх. Гедимин смотрел, как синее «стекло» постепенно темнеет, и белесые пятна «пустых» фрагментов пропадают, и считал про себя секунды. Вентиляция уже работала на повышенной мощности; активная зона альнкита, и без того холодная, остыла на десяток градусов. Внешние механизмы работали, как и раньше, — сутки останова ничуть не повлияли на объём энергооттока, оболочка альнкитов могла разряжаться несколько месяцев, прежде чем накопительные сборки хотя бы замедлят вращение. «Восемьдесят восемь, восемьдесят девять…» — Гедимин взглянул на основные показатели и довольно хмыкнул. «Можно работать. Attahanqa!»
Невидимые тёплые волокна на его висках затрепетали, когда по его команде управляющие стержни пошли вверх. Альнкиты «зажглись» мгновенно, взметнув кверху кривую интенсивности омикрон-излучения и сбросив линию «сигмы» почти на нижний край монитора. Гедимин сжал пальцы на рычажке, пристально глядя на экран, но то, чего он опасался, не произошло — через пару секунд кривая выровнялась и плавно заскользила дальше. Сармат посмотрел на показатели и еле слышно хмыкнул. «Сюда можно ставить ротор тонн на двести. И ещё придерживать, чтоб не улетел…»
Айзек, тенью застывший за плечом Гедимина, облегчённо вздохнул.
— Спасибо, атомщик.
Гедимин поднялся, уступая ему место, и отошёл на пару шагов. Невидимые волокна задрожали, скользнули вдоль бровных дуг и исчезли, оставив ощущение тепла и лёгкой щекотки. Гедимин встряхнул головой, покосился на потолок — оттуда на него уже четверть часа кто-то смотрел. Камер там не было, светящихся пятен — тоже.
«Интересно, почему сверху? Оно же внизу, в реакторах,» — задумался на секунду Гедимин. От мыслей об анатомии «реакторника» его отвлёк Кенен, шумно выдохнувший и хлопнувший сармата по плечу.
— И надо же тебе было уйти в «Вайтрок»!.. Ну-ну, не щурься, у меня хорошо с памятью. Не хочешь ко мне — настаивать не буду. Но согласись — тут ведь лучше, чем с «пушкой» бегать за крысами? Тебя же не дератизации учили в Лос-Аламосе…
Гедимин, поморщившись, отодвинул Кенена и вновь перевёл взгляд на мониторы щита управления. Станция работала, будто и не останавливалась, — ни мучительного выжидания и многочасовых проверок, ни внезапных остановов и скачков мощности…
— Поставь двух-трёх умных сарматов изучать эту штуку, — сказал он Кенену, кивнув на схему одного из альнкитов. — Перечитай инструкцию. Особенно про накопитель. Странное вещество. Полезное, но что-то с ним не так.
Кенен замигал, хотел что-то сказать, но Гедимин уже повернулся к местным охранникам и жестом попросил проводить его к выходу. Бестелесный взгляд — иногда сверху, иногда сбоку — сопровождал его до ворот станции и немного за ними.
06 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Понятно…
Ренгер и Скегги переглянулись. Вепуат, первым налетевший на Гедимина с расспросами, теперь сидел молча, напряжённо что-то обдумывая. Гедимин разглядывал его дроны, забытые хозяином и бесцельно кружащие под потолком. Один из них, поворачивая вправо, слегка притормаживал — на боковых соплах начинало заедать затворы. «Сказать Вепуату, пусть проверит, как вернёмся,» — лениво думал сармат.
— Ну, по крайней мере, наш отряд на станцию ночью не вызывали, — Ренгер криво ухмыльнулся. — Хорошо сработано, ремонтник… И, разумеется, бесплатно? Или Маккензи поделился… парой пустых консервных банок?
Гедимин сердито сощурился, но крыть было нечем. «А ведь можно было кое-что вытрясти,» — всплыла неприятная и очень назойливая мысль. «Пару сотен койнов, контейнеры, пласт накопителя… Идиот ты, Гедимин. Как был, так и остался.»
— Не поделился? — Ренгер заглянул ему в глаза и снова ухмыльнулся. — Как обычно, да? А я собрал пару десятков, если тебе нужно — приходи завтра…