Он заглянул в соседнюю камеру — там сидели двое, и у каждого была своя койка. Сейчас они разложили на одной из них еду и быстро поглощали, складывая ломти из разных ячеек вместе и откусывая от них, как от одного куска. Гедимин, запомнив сочетание цветов, повторил за ними. Откусить удалось, проглотить было сложнее. Сармат зажмурился и несколько секунд думал о сублимированной Би-плазме. Это сработало, благо на вкус тюремная еда от неё совершенно не отличалась. «Это Би-плазма,» — подумал сармат, собирая ещё несколько ломтей. «Просто окрашенная. «Макаки» любят, когда всё цветное и пахнет.»
Несколько раз желудок скручивало спазмами, но через пару минут Гедимин приспособился и доел содержимое контейнера, уже не отвлекаясь на неприятные ощущения и всплывающие воспоминания. Последним он закинул в рот красный кубик — и тут пришлось задержать дыхание: у этой штуки вкус был, и довольно заметный. «Sa hasu,» — беззвучно выдохнул сармат, заливая следом стакан воды. «Трудно мне тут будет. Даже с едой проблемы…»
За решёткой кто-то зафыркал, давясь смехом.
— Эй, теск, это надо было в воду, — запоздало пояснил сосед. — Оно растворяется, понимаешь? Нет, тебе точно всё отбили…
«В воду?» — Гедимин с трудом вспомнил значение слова «сок» и досадливо сощурился. «Понял. Значит, такие кубики — для питья. И эта мартышка любит красные. Надо было с ней поменяться. Такая дрянь…»
— В другой раз тебе отдам, — буркнул он, глядя на пустые контейнеры и пытаясь сообразить, куда их теперь девать. В решётке снова открылись просветы, и Гедимин вытолкнул мусор наружу. Соседи, как он успел заметить, сделали то же самое — на этот раз сармат угадал.
— А, так ты томат не пьёшь? — оживилась «макака», прислоняясь к защитному полю. — За ужином мне отдашь, ладно?
Гедимин вспомнил значение слова «меняться» и криво ухмыльнулся. «Традиции, традиции…»
— А ты мне что? — спросил он, перехватив взгляд «макаки». Кажется, он ошибся в интонации, — человек, побледнев, шарахнулся на метр назад и едва не врезался в сокамерника.
— Д-да, ясное дело, — пробормотал он, быстро-быстро кивая. — В-вечером будет пиво. Хотел угостить, раз ты тут новенький.
— Пиво? — Гедимин качнул головой. — Спирт есть? Чем чище, тем лучше.
В коридоре захмыкали. Кто-то коротко свистнул.
— Не слушай этого болвана, — посоветовал кто-то из заключённых. — И ничего ему не давай. Вечером будет водка. Водка с томатом — самое то.
Гедимин озадаченно мигнул.
— А тебе чего дать? — спросил он. В коридоре снова захмыкали.
— Мне? — переспросил человек. — Да ничего. У тебя правда жёлтый код? Надолго тут?
— Двадцать пять лет, — отозвался Гедимин. — И ещё год за побег.
В коридоре присвистнули.
— Да, нехило, — пробормотал человек. — И это ты взорвал стену…
Гедимин ждал новых вопросов, но голоса в коридоре неожиданно затихли. Он снова лёг, но заснуть ему не дали — не прошло и десяти минут, как снаружи загрохотали стальные «копыта». Человек в лёгком экзоскелете протопал по коридору и остановился на дальнем конце.
— Синий код — на работы! — объявил второй, оставшийся у двери. — Выходить по одному, строиться по списку, руки на виду!
Обитатели соседней камеры зашевелились. Тот, кто донимал Гедимина, слез с койки и встал у двери, с интересом выглядывая наружу.
— Меня не забудь! — крикнул он, повернув голову к выходу.
— Опять ты? — донёсся оттуда усталый вздох. — Отстань, Мэллоу. Твоя очередь — в три.
Экзоскелетчик на другом конце коридора начал громко зачитывать имена. Мимо камеры Гедимина прошёл человек в синем комбинезоне, потом ещё один. Сармат заметил, что у них, как и у него, нет ни обуви, ни респираторов.
— Куда их ведут? — спросил он, перехватив взгляд Мэллоу. Тот, снова побледнев, судорожно сглотнул.
— Полегче, парень, ладно? Я всего лишь пошутил. Их собирают на работы. Везёт им!
Его сосед выразительно хмыкнул.
— Сам отказался.
— Тихо там! — рявкнул кто-то из охранников. — Мэллоу, опять ты?