- Дульсинея, прошу Вас...
- А еще он мне выкает! Причем постоянно! Валь, вот скажи мне, ты жене выкаешь?
Энергично мотаю головой.
- Вот! А он мне выкает! И уходит в Эрраде.
Дуська медленно переводит взгляд с пряжки на поясе Терина на его же лицо и задумчиво сообщает:
- А он тоже красивый. Терин, ты водку будешь?
- Буду, - неожиданно выдыхает Терин. - наливайте.
- Терин, - говорю, - тебе нельзя пить водку. Ты мне сожжешь кабинет. А мне здесь нравится. У меня вон тем деревянным панелям на стенах лет триста, не меньше. А посмотри, какие на них узоры!
- Вальдор, - тихо проговаривает князь, - налей и замолчи.
Терина на удивление быстро развозит. Впрочем, к тому моменту, как его взгляд становится пустым и глуповатым, Дуська уже спит, уронив голову на стол, а я понемножку начинаю приходить в себя. Но очень медленно. Возможно, потому я и задаю этот вопрос:
- Терин, друг мой, ты почему Ларрена обижаешь?
- Не скажу, - буркает князь, мотнув головой, отчего его длинные, хотя и не такие, как были у Наливая, но тоже черные волосы падают на лицо.
- И что ты себе космы отрастил? - интересуюсь я, вспомнив недавний разговор с Дуськой.
- Жене нравится, - бормочет Терин.
Я подливаю ему водки.
- Мне Шеон сегодня сказал, что тебе больно находиться рядом с наместником.
- Шеону твоему язык надо оторвать, чтобы не молол всякую чепуху.
Дуська поднимает на мужа осоловевший взгляд и заявляет:
- Не трогай эльфенка. Он хороший.
После чего вновь укладывается.
- Терин, - продолжаю я, - ты же знаешь, что Шеоннель врать не будет. Так в чем дело?
Терин греет рюмку в ладонях, после чего задумчиво произносит:
- Он очень похож на моего брата. И на отца.
- И что?
- Он такой же, как они.
- Не понимаю, тебя что, обижали в детстве?
- Ты, действительно, ничего не понимаешь, Вальдор. Ты не знаешь, что такое расти магом в семье, члены которой максимум, что могут - ветерок создать, чтобы волосы посушить, да замок от взлома зачаровать.
- Они тебя обижали? - удивляюсь я, пытаясь представить себе маленького Теринчика. Получается плохо.
- Нет, Вальдор. Они меня ненавидели. Все, кроме бабушки. Она и настояла на том, чтобы меня отправили в школу. Хотела сохранить мне жизнь.
Глубокомысленно киваю. Вот дружишь с человеком десятилетия напролет, дружишь и не знаешь, что он трагедию пережил.