- Шкуру спущу, - ласково закончил гном.
На том мы и расстались.
Интересно-то как! Надо будет на досуге Вальдорушку поспрашивать, на что это он такое детей этого сурового гномищи науськал?
Весь обратный путь Вальдор возмущался и причитал о том, какие гномы все ж таки гады хитрожопые! Водку с табаком Горнорыл нам подарил, а потом чуть ли не силой заставил купить брюликов на кругленькую сумму.
- Вот так они всегда "подарки" делают, - закончил свою обвинительную речь Вальдор и мрачно замолчал.
Мне как-то расхотелось его спрашивать про детей Горнорыла, вдруг снова разразится обвинительной речью на тему гномьей хитрости. А оно мне надо?
Вальдор
Во дворец добрались без приключений. И я старался не вспоминать, во что отцу может обойтись небольшая такая кучка бриллиантиков с дырочками. Да еще и часики следом. Можно, я подумаю об этом после, когда счет принесут?
Короче, приходим мы к этой, невесте моей, а она с порога так и заявляет:
- Пошли к Терину.
Я вежливенько интересуюсь, все ли в порядке у нее с головой, и не хочет ли она, случайно так, подождать несколько часиков, потому, мол, что, традиционно, тюрьма по ночам у нас лучше охраняется. А сейчас, как мне кажется ночь.
Невеста моя ненаглядная покричала немного и умолкла. Кажется, голова у нее иногда (очень редко), но работает в нужном направлении.
Спать она меня отправила в мои покои. Хотя, какая разница? Неужели ей в голову закралась крамольная мысль о том, что я могу ее возжелать? Да даже на безлюдном острове в голодный год - ни за что!
В итоге встречаемся утром. Я, весь при параде. И она - с бутылью водки в руках. И тут в голову мою закрадывается одно сомнение.
- Постой, - говорю, - Дульсинея, свет очей моих. Напомни-ка мне, а что ты с магом там при помощи водки делать собралась?
- Дурак, - фыркает Дульсинея, - операцию я буду ему делать - вот что!
Кажется, именно этого я и боялся.
- А ничего тебя, дорогуша, при этом, не смущает? - интересуюсь, как бы между делом.
- А что меня должно смущать? - спрашивает "дорогуша", подозрительно щурясь, и плотнее прижимая к себе емкость с алкоголем.
- А не кажется ли мне, но водка тебе понадобилась лишь для того, чтобы Терину кости сломанные вправить?
- А тебе-то что?
- Мне? Ничего. А ты, наверное, в иномирье своем, только тем и занималась, что кости вправляла.
Да неужели мне удалось ее смутить?
- Нет, - бормочет Дуся, - не вправляла.
- Но готова, - добиваю я, - заняться здесь именно этим.
- Да! - кричит она, - готова, и что с того?
- Ничего, - отвечаю, старательно изображая на лице равнодушие, - совершенно ничего. Я, в принципе, и хотел, чтобы мага пытали. Я, правда, не предполагал, что он от этого умрет. Но тоже неплохо.
- Идиот! - визжит Дульсинея. - Придурок!
- Я, - спрашиваю, - придурок? Отчего же? Женщина, которая представления не имеет о сложных переломах, собралась лечить их, а я придурок? Нет, я просто называю вещи своими именами. Иди, красавица, иди. И, может, гномья водка позволит тебе не слышать его предсмертные вопли. Ты уж тогда на мага ее не трать. Сама выпей.
- Убью! - рычит Дульсинея.