Вижу толпу за воротами.
- Где Николай? - интересуюсь я.
Ответить волшебница не успевает. Вижу - к воротам уже с нашей стороны несется Николай, а с ним человек двадцать дворцовой стражи.
- Чудненько, - бормочу я, - чем это они там размахивают?
- Демонстранты?
- Конечно.
- Тебе зрение настроить?
- Спасибо, не нужно. Так скажи.
- Долой узурпаторшу, верните доброго короля, мы любим Вальдора...
- Достаточно.
- Подожди, там новое вывесили: долой ведьму с трона.
А вот это меня озадачивает. У меня магического дара ни на грамм. Говорят, бабушка моя, Иоханна, была неплохим эмпатом. Шеон, видимо в нее. А я простите, лечебного от атакующего не отличу.
- К вопросу о ведьмах, - задумчиво так протягивает Саффа и тут же азартно добавляет. - А давай, я по ним атакующим врежу?
Кошусь на придворную волшебницу.
- С чего вдруг такая нелюбовь к людям?
- Да я простеньким! "Воздушной волной" или "ледяным ветром". Чем-нибудь из стихийных!
Разворачиваюсь к волшебнице.
- Саффа, ты хорошо подумала?
- Да! - радостно отвечает та, пытаясь выглянуть через мое плечо в окно, - а что?
- То, что ты - дура!
Саффа вздрагивает и переводит на меня изумленный взгляд.
- Почему?
- Потому что тот, кто вывешивал этот плакат, знал, чего добивается. Если я сейчас прикажу бить по толпе атакующим, я так и останусь в памяти народа ведьмой!
- А разве ведьмой быть плохо? - тихо спрашивает Саффа, Озерная ведьма и опускает взгляд.
- Тебе - нет, - мягко проговариваю я, - а мне нельзя.
- И что мы будем делать?
- Пойдем к ним! Будешь меня прикрывать. Не будут слушать, врубишь своими атакующими с чистой совестью и наверняка. Во всяком случае, это произойдет у всех на виду.
- Ханна! Там что-то происходит.
Снова поворачиваюсь к окну. Вижу Дусю, Иксиона и Мерлина на крыльце. Существа они настолько колоритные, что ни с кем не спутаешь.
Что это с ними? Что это с ними?! У меня перехватывает дыхание. Кажется, это гроб. Терин же оставался в лагере. Он был очень слаб. Неужели он не выжил? Ох, бедный Лин. Нужно... Нужно как-то сделать так, чтобы ему было не слишком больно услышать о смерти отца. У меня дыхание перехватывает. Говорить тяжело.