- Что празднуем? - спрашиваю, - почему в одиночестве?
- А вот.
Глубокомысленное замечание.
- Ну что пьешь-то?
Секунд пять Терин изучает емкость, стоящую рядом с ним на подоконнике.
- Водку, - наконец, изрекает он.
- Ах, водку... Не угостишь?
- На!
Бутыль взвивается в воздух и, завернув неплохой такой вираж перед моим носом, впечатывается мне в грудь. Еле успеваю поймать. Неприятные ощущения.
- Спасибо.
- Пжжлста.
Присаживаюсь рядом с князем на подоконник, отхлебываю из бутыли. А ничего водка, неплохая. Я предпочел бы вина, конечно, только кто ж меня спрашивал.
- Ну и что случилось с нашим грозным и невозмутимым Терином Эрраде?
"Грозный и невозмутимый", который не падает с подоконника только потому, что вцепился в него ногтями так, что пальцы побелели, поднимает на меня стеклянный взгляд:
- Я гррил, я не невоз... неваззз...
- Да-да! - соглашаюсь я, - ты у нас просто сдержанный.
- Во! - заявляет Терин, поднимает указательный палец, и тут же начинает соскальзывать с подоконника вниз. Ну уж нет. Пока этот сдержанный мне все не расскажет, спать не пойдет. Я же его знаю, протрезвеет и лучшее, что я получу в ответ на свои вопросы, это "не волнуйся, Вальдор, это мои проблемы". А Вальдор у нас волнуется, потому что не каждый раз его друг-чернокнижник допивается до состояния крушения замков и уничтожения чужих слуг.
Терина я аккуратненько подхватываю и прислоняю его пока еще условно находящееся в сознании тело к стеклу.
- Что случилось, маг, выкладывай, немедленно, - требую я.
Князь пытается изобразить надменный взгляд, но не преуспевает в этом начинании. Физиономия его от попыток вернуть на нее выражение княжеского величия, становится только все более дурной.
- Терин, я твой друг. Расскажи мне. Что случилось. И где Дульсинея?
- В ..., - отзывается Эрраде (надо же, какие слова он знает! Я понимаю, что он давно с Дуськой живет, но ранее он как-то познания свои не озвучивал).
- И все-таки?
- Она мне иззмнт!
- Что делает?
- Изззмнт!!!
Э... как это перевести-то?
- Изменяет?
- Да!
- Да ну!