Читать книгу «ZOV» онлайн.
Хладнокровно выслушав их, я пошёл дальше с чувством обиды в сердце за нашу армию, которая занималась всем блядь, чем угодно кроме реальной подготовки и теперь находящуюся в таком положении, мне было обидно от осознания того что, наверное, вот так бесславно умру с этими парнями под ударами РСЗО и контратакой ВСУ или хрен пойми кого, с кем мы воюем, с НАТО? Кто мог уничтожить тех прорвался вперёд? Где основные силы? Где арматы, сарматы, белые лебеди и все остальное дерьмо из пропаганды по ТВ?!. Тогда уже внутренне я осознавал, что смерть рядом, но настраивался не отдать дёшево свою жизнь, несмотря на это и обойдя весь лагерь, я понял, что здесь примерно половина моего полка, усиленного 7 дивизией, 11 бригадой и немного спецназа морской пехоты не понятно, как с нами оказавшимися, т.е. почти все десантники...
Я продолжал ходить по лагерю с мыслью что свои позиции мы спалили и РСЗО 100% ударит по нам, потери будут ещё, если одновременно подойдут диверсионные группы ВСУ атакуя нас после обстрела, то для нас это будет просто «мясорубка», мы истощены, мы не на своей земле, не знаем местность, связи нет, поддержки авиации и артиллерии нет, те кто порвались вперёд, уже похоже уничтожены. Ходя по лагерю и ища свою роту, я вспоминал отца, все что я знал о 56 в Югославии, Чечне 1 и 2 компании, высоте 776 и 6 роте, похоже мы повторим их судьбу, бардак коррупция, отсутствие нормальной подготовки и сразу в пиздорез, в войне один в поле не воин, успех будет зависеть лишь от общей слаженности, подготовки и мотивации, я понимал что с слаженностью и подготовкой у нас пробелы, но ходя и общаясь с братишками, понимал что мотивация есть у нас, не смотря на то что у нас дела плохи, все смирились с тем что уехавшие вперёд десантники скорее всего погибли, а это около тысячи, я как судя по всему и остальные сошёлся на мысли о том что возможно прийдется погибнуть здесь. Пока ходил и искал свою роту с комком в горле и обидой на все блядство вокруг, на то что так нелепо многие из нас могут погибнуть, но окончательно укоренилась мысль, что несмотря на то что я против Войны, за ВДВ и всех десантников, отдавших свои жизни раньше, я умру, пусть так, обидно что наша подготовка была лишь на бумаге, но славу ВДВ прошлого, мы не имеем право запятнать, помирать так с музыкой. Если наши братья украинцы перебили тех, кто уехал вперёд, значит все очень серьезно и надо настроиться биться до конца, мы так просто не отдадим свои жизни. В это время какой-то ублюдок, сидел в тепле и уюте болтая о том, что ему теперь стало стыдно быть русским (узнал это по возвращению), я думал о том, что же теперь происходит, может Москва тоже под ударом? У меня там сестра. Что происходит в Мире вечером 25 февраля мы не знали...
Найдя свою роту, увидел, как все в спешке роют окопы и траншеи, чем глубже ты сейчас окопаешься, тем больше шансов выжить при ударе артиллерии. Грунт был мягкий-песочный скорее всего, что в случае взрыва рядом окопы осыпятся сразу, мне казалось, что лучше бы распределили людей на большее расстояние друг от друга, там было человек 500 на площади километр на километр, тут же грузовики с боеприпасами, в случае артобстрела противник всегда будет попадать в яблочко. Но меня никто не спрашивал, «отцам командирам» виднее, но кто командует всем этим безумием не понятно. Походив и здороваясь с парнями, каждого я был очень рад видеть, хотелось каждого подбодрить, и чтобы кто-то подбодрил меня, ведь возможно больше не увидимся. Вспомнился первый прыжок с парашютом, прыгали под Джанкоем в Крыму, в борту все были перворазниками, когда вертушка резко начало подниматься в небо и загорелся желтый свет у рампы, я также, как и все был «вахуе», но видя, что все вокруг стали бледными, а лица изменились, то стал через силу улыбаться и показывать всем палец вверх ища при этом зрительный контакт, все, о чем думал тогда это главное не лохануться, примерно также все выглядело и сейчас, только ситуация намного хуже. Увидел пленного украинца, я видел нескольких из далека в УАЗах утром. Он сидел у дерева, с стянутыми руками, рядом лежали пара пустых консерв и пустая пластиковая бутылка из подводы, консервы были украинскими, наверное, его сухпай, видно было что тот недавно поел. Рядом стоял и охранял его мой товарищ, дагестанец, к слову человек с большой буквы, сложилось впечатление что он охраняет его больше от своих. Один из мимо проходивших сослуживцев орал ротному «давайте расстреляем его нахуй, сколько они наших положили», было видно, что он бы его действительно завалил, если бы дали. Теперь, когда пошли потери, в людях проснулась жестокость и жажда мести. Под глазом у пленного был огромный фингал с кровоподтёком, видно было что удар был очень сильным и скорее всего не рукой. Мне почему-то сильно захотелось рассмотреть его и поговорить с ним, я присел рядом на корточки. Это был полный мужчина лет 45, он жадно курил косячок, из махорки который ему только что заботливо передал и дал подкурить дагестанец. Мне казался он своим и чужим одновременно, вся разница между нами это то что теперь наши страны в конфликте, а ведь родились мы с ним в СССР. Я разглядывал его как пришельца, но ничего не обычного не нашёл, у меня не было к нему злости, мне было почему-то его жаль. Я, глядя ему в глаза, зачем-то громко сказал: «Ну что Братишка, вместе подыхать будем?», он сидел смирившись, удивлено посмотрел на меня и спросил «почему?», я глупо улыбаясь пояснил «потому что сейчас по нам теперь ваши, будут херачить градами», тот улыбаясь ответил «, наверное, вместе». У охранявшего его дагестанца узнал, что один из наших ребят, решил его подопрашивать и ему не понравилось, как тот ему отвечает за что тот прописал ему с ноги. Это заметил командир полка и заставил его извиниться перед пленным, пригрозив трибуналом. А где командир полка? Я его так не разу и не видел, но знал, что он где-то рядом. Меня увидел ротный, проходивший мимо и подкалывая спросил: «Ну что Филатьев, нравится в минометке? Ушёл наконец-то от командира виноватого во всех твоих бедах?» Я злобно ответил, что теперь мы все в одной лодке, а выяснять кто в чьих бедах виноват не лучшее время, он отвёл взгляд как будто соглашаясь со мной и пошёл дальше на ходу криком во всю глотку отдавая какие-то приказы больше похожие на вопли.
Кто-то куда-то бежит, кто-то идёт, кто-то роет, кто-то тащит. Встаю и иду обратно к минометке, надо спешить, резко начинает темнеть, проходя мимо КАМАЗа роты, меня останавливает Старшина роты и в суматохе просит помочь загрузить 200, я говорю, что мне надо спешить, он настаивает, что не долго это. Несколько человек в КАМАЗе принимают трупы на носилках, все очень уставшие, другие падают им носилки с земли, сколько уже в КАМАЗе загружено, не вижу, на земле три 200 на носилках, помогаю их загрузить, какие же они тяжелые, или это я так устал. На ходу спрашиваю из нашей ли роты они, мне отвечают, что нет. Загрузив тела, спешу к минометке, подойдя к ним, узнаю, что определили позиции для минометов, выгружаем минометы, всего пять расчетов теперь по четыре человека. Тащим минометы на край позиций, ещё глубже в лес, тяжело, ноги в песке под грузом вязнут, пришли, бросаем мины и минометы.
Стою и ворчу что это пиздец, а не позиция, маленькая полянка, пять минометов линией ставим, направляя орудия в разные стороны. До ближайших наших метров 200 идти, получается, что мы без прикрытия, у нас только автоматы. Если на нас выйдут из леса, то пиздец нам. Остальные даже не в курсе что мы здесь, как бы не накрыли ночью свои в случае чего из Утёсов и АГС. Понимаю, что у меня куда-то пропал автомат из-за спины. блядь, ну это пиздец. замок у ремня сломан и пока тащил паллеты с минами на спине, не почувствовал, как он отстегнулся и упал. Иду обратно по тому же пути и вглядываюсь в поисках автомата, почти стемнело, дошёл почти до середины лагеря где стояли грузовики минометки, один из наших орет «кто автомат проебал!», подбегаю и с чувством облегчения кричу «это мой!», проверяю точно мой, «спасибо», иду назад на окраину к минометам. Придя вижу, что парни уже роют окопы под минометы, копаю с ними, почти стемнело, сил у нас нет, но роем.
Когда мы закончили было уже давно темно, примерно 21:00. Мы мокрые от пота, а в лесу стало очень холодно.
По нам до сих пор не было залпов, это очень хорошо, но возможно противник специально ждёт ночи, обстрелять нас ночью, а потом возможно пойдёт на нас пехота, в полной темноте, в лесу. Как ещё объяснить, что грады противника до сих пор не ударили по нам.
Вспоминаю как расположились позиции, такое впечатление что там друг друга перестреляют в бою.
Начинаем совещаться что делать и как будем спать, наш миномет самый крайний, с трёх сторон лес, там никого из наших нет. Если на нас выйдет противник, то наши минометы будут легкой добычей.
Какой идиот решил, что здесь будет хорошая позиция для минометов? Толку в лесу от них все равно будет мало. Один молодой парень, выдвигает теорию что нас специально командование выставило в глубь леса, что толку от нас мало с минометами здесь, из вооружения у нас только автоматы, из леса основные силы видят трассу и противника с трассы засекут, но если наступление будет из леса, то мы стоящие на маленькой песочной полянке идеальная мишень и приманка. Понимаю, что мы все похоже на измене, надо успокоиться, план командования не понятен. Все что передало командование это вгрызаемся в землю, готовимся к обстрелу Градами и атаке противника, связи нет, авиации нет, топливо в баках почти закончилось, мы глубоко в тылу. Если выйдут на нас, то пока нас перебьют основные силы будут готовы. Может он прав? Почему здесь разведчики не стоят? Логичнее бы было выставить по периметру секреты на удалении от лагеря, но их никто не выставлял. Бред какой-то. Нашего командира батареи мы не видели со вчерашнего дня, по слухам, командир батальона взял его с собой как корректировщика, тогда возможно он тоже погиб. Спрашиваю об этом молодого товарища, тот отвечает, что ему не жаль этого урода, отличный настрой, жалею, что поднял эту тему. А может они прорвались в Херсон, закрепились там и ведут бой в окружении ожидая нас. У нас остались два лейтенанта, командиры взводов, но они с командованием где-то в середине лагеря. Кто координаты то нам давать будет? В теории мы можем стрелять из минометов по
трассе, но деревья в лесу очень высокие. Там полно техники с крупнокалиберным вооружением, трассу можно простреливать как в тире, нахрена здесь наши 82мм минометы. Вспоминаю что позиции моей роты направлены примерно в нашу сторону, их не видно за лесом.
Короче если противник нападет через лес, то шансов у нас почти нет, если отойдём назад в случае боя в лагерь, нас свои же перекосят, не разбираясь в суматохе кто мы. Настраиваю себя, что в случае нападения надо отбиваться как угодно, отступать некуда. Снова, как и прошлой ночью в подсознании стал задумываться о Боге, наверное, все мы люди такие, когда поджимает, вспоминаем о нем. Смирился что скорее всего эту ночь не переживу, но дёшево свою жизнь не отдам, прошлой ночью нас не атаковали пока мы стояли как в тире, хотя недалеко шли бои. Не думаю, что в эту ночь нам снова так повезет. По-моему, уже вся Украина знает где мы и сколько нас. Иногда доносилась стрельба и взрывы от куда-то издалека. По любому местные военные хорошо знают этот лес.
По идеи, если началась полномасштабная война, то наши наверняка должны были нанести ракетно-бомбовые удары по всем военным объектам, уничтожив при этом все крупные соединения противника, но что-то мне подсказывает что все идет плохо.
В лесу наступила полнейшая темнота и тишина, лишь не много свет от звёзд сквозь облака, падал на нашу полянку, через приборы ночного видения мы видели только своё поле, все что в деревьях не видно, слишком темно и приборы не помогают, да и батарейку надо экономить.
Мы начинаем засыпать, не смотря на холод. Убеждаю ребят чтобы двое спали в окопе у миномета, а двое лежали возле окопа и наблюдали лес по сторонам, наши позиции крайние и надеяться нам не на кого, если противник пойдёт с нашей стороны. Убеждаю что лучше меняться каждые полчаса, все не спим нормально уже давно, и я переживаю что если мы все уснём, то можем проспать свои жизни.
Так и делаем, двое спят, двое наблюдают. Вроде только уснул, тебя тут же будят менять. Как же вокруг красиво по-своему. Очень холодно.
Очень хочется спать.
Помыться.
Горячей еды.
Сейчас бы чашку горячего кофе.
Вот бы сейчас открыть YouTube и посмотреть, что происходит в мире, может YouTube уже прикрыли?
Где-то далеко идёт стрельба.
Почему нет связи, может ядерное оружие применили.
Где вся наша авиация?
Хочется курить, сигареты давно закончились.
Лишь бы не уснуть на посту, не хочу, чтобы нас застали врасплох.
Где-то далеко что-то взрывается.
Время уже часов пять и кажется начинает становиться светлее.
На рассвете лучше всего атаковать.
Уже шесть утра и светло.