Читать книгу «Сколль. Холод и мгла» онлайн.
— Павел, достаточно. Не будем углубляться в детали. А сейчас выступит ещё один наш докладчик, океанолог Виктор Михайлович!
— Добрый день! — пробасил высокий мужчина с ухоженной бородой. — Филиппов Виктор Михайлович. Океанолог, доктор биологических наук. Вы обратили внимание, что в докладах периодически проскакивало такое название, как проект «Биосфера», так вот, я за него отвечаю.
— Что-то вроде всемирного хранилища семян на Шпицбергене? — выкрикнули из зала.
— Почти угадали. Только маленько с масштабом промахнулись. Почему я согласился на эту авантюру? — он посмотрел на меня. — Да потому как, если имеется хотя бы два процента вероятности катастрофы, как можно сидеть сложа руки? А у нас вовсе не два процента! Надо действовать, ещё вчера надо было действовать! Человечество не первую тысячу лет истребляет всё живое вокруг себя, на нашей совести тысячи исчезнувших видов растений, рыб, животных. У меня есть уникальный шанс уравнять счёт. Под проект «Биосфера» зарезервировано пятьсот миллионов кубометров подземного пространства.
— Ничего себе! — в зале поднялся шум.
— И выделена цифра с девятизначными нолями, — продолжил с нажимом Виктор Михайлович. — И вот ещё что, — бородач сердито посмотрел на меня. — Заранее предупреждаю! Цифру требуется как минимум удвоить, а лучше утроить. Думаете у нас пространства много?! — он окинул взглядом всех сидящих в зале. — Если сравнивать с Московским зоопарком, может и так. Полезная площадь «Биосферы» больше в девятьсот раз. Да что говорить, она больше площадей всех зоопарков мира вместе взятых, но в масштабах планеты сто квадратных километров — ничего! Ноль без палочки! Синие киты проплывают за день в дикой природе более ста пятидесяти километров. Ни один океанариум в мире таких условий создать не может, а мы сможем, и не только китам. Понимаете, содержание и создание комфортных условия для размножения — это совсем разные вещи. Я у Андрея Владимировича отвоёвывал каждый квадратный метр.
Прикрытием проекта станет международный проект «БиоГеном», под начала которого собирают генетическую библиотеку всех животных планеты. Поговорю по душам с профессором Харрисом. Если он согласится, хотя куда он денется! Как говорится, у кого денежка, тот девушку и танцует. Так вот. Мы его проект к себе перетянем и сделаем глобальным, добавим растения, насекомых, микроорганизмы. Наладим производство секвенаторов генома и сосудов Дьюара, — на этих словах Виктор замолчал и недовольно посмотрел на аудиторию, которая слушала его без энтузиазма.
— Понимаю, возможно вы перегружены информацией, но как можно не понимать масштаб проблемы! — он повысил он голос.
— На нашей планете обитает триллион видов бактерий, семь миллионов восемьсот тысяч видов животных, одних грибов шестьсот одиннадцать тысяч, да ещё триста тысяч видов растений. Что самое поганое, на сей день не исследовано двадцать восемь процентов растений, девяносто один процент обитателей моря, восемьдесят восемь процентов животных, насекомых в основном, и девяносто три процента грибов!
— Не понимаю, чего опасаться? В вечной мерзлоте наши меньшие братья неплохо сохранятся для потомков, — не смог удержаться от подколки Дмитрий.
— Ну как вам не стыдно?! В океане тоже? И как нашим потомкам рыб и крупных млекопитающих прикажите размножать? Без матки, без яиц, без икры с нужным биохимическим составом выведение потомства для огромного числа видов невозможно! Не считайте меня идиотом. Если у нас получится сохранить хотя бы один процент биоразнообразия, которое планета взращивала миллиарды лет, — повисла пауза, — одним этим мы окупим все те гадости, что принесли природе. Итак, — продолжил он раздражено. — Помимо расшифровки генома будут сформированы криобанки ростков и семян диких и домашних растений, яйцеклеток и спермы. По счастью в крупнейших мировых зоопарках они довольно объёмные. Во всяком случае, под прикрытием БиоГенома нам их отдадут бесплатно или продадут недорого. Самая затратная часть — ботанические зоны и океанариумы. Мы обязаны, слышите, обязаны сохранить по нескольку экземпляров каждого вида, иначе к чему нам криобанки? Рыб и высших животных не вырастишь, словно пшеницу.
— А как быть с тем, что многие животные не живут в неволе?
— Да что животные, грибы толком не научились выращивать. Температурный режим, несбалансированное питание, малая площадь вольера, микроклимат — масса причин. Сделаем упор на зоотроны и биогецинозы в больших пространствах максимально имитирующие естественную среду обитания. Прогресс в океанологии и аквариумистике и столетний опыт содержания животных в вольерах и террариумах, и уникальные, не побоюсь этого слова, исследования по микробной активности почв, предоставленные Ириной Валерьевной, позволят надеется на лучшее. Андрей Владимирович, чем больше объём на каждого крупного обитателя биосферы, тем больше шанс, что они приживутся!
— Я не волшебник. Получите столько, сколько можно. Сами понимает все зависит от промышленности.
— Буду надеяться. Итак, виды разделят на две категории. Те, кто сможет питаться выращиваемой в секторе пищей, и те, кому её придётся заготавливать впрок на десятки лет, а именно замораживать в жидком азоте. Кормов, особенно на первое время придётся запасать немало, да что далеко ходить. Взрослый лось в течение года съедает восемь тонн растительного корма, ветки, листья деревьев и кустарников, кора, травянистые растения, включая водно-болотные, кустарники и грибы — всего более четырёх сотен видов. Синий кит съедает пять-шесть тонн криля! Личинки, жучки, червячки… В следствии малых размеров вольеров и бассейнов для крупных животных до девяноста процентов корма необходимо выращивать в фито и зоотронах. Для многих придётся подбирать режимы среды для циклов размножения, исследовать поведение и болезни в неволе. И начинать нужно немедленно!
«Биосферу» разделят на тысячи автономных вольеров и аквариумов. Но большую часть объёма займут четыреста пятьдесят два сектора, представляющих сложившиеся в течении многих тысяч лет биоценозы — совокупности животных, растений, грибов и микроорганизмов. Багамские острова, восточное побережье Индийского океана, пещеры Австралии, Тихий океан — семь секторов, Галапогосские острова, Полярный Урал, Мадагаскар, Дарфурскеи болота, Таймыр, бассейн реки Конго и другие. В нашей Биосфере будет представлен весь спектр обитателей планеты. От архея и радиолярий до китов-горбачей и секвойядендронов.
— Не слишком ли жирно? За такие деньги мы могли бы спасти миллионы людей!
— Не смогли бы! — ответил я вместо профессора. — Миллионы бы не смогли. В лучшем случае дали бы им шанс пожить чуть больше. И знаете, что, господа, если у вас появится желание спасти кого-то, закупайте продукты на свои средства, здесь же приоритет в расходовании средств буду задавать я, и точка! А лучше ознакомьтесь с объёмом воды в Проекте Биосфера и может поймете, что его главная функция поглощение избыточного тепла всего уровня Ковчега. Кратно дешевле, чем тянуть тысячи километров труб к поверхности.
Океанолог, дождавшись паузы продолжил свой доклад:
— Международный центр — это замечательно, но вот так, запросто ввозить в страну тысячи редких животных, растений и обитателей морей не получится, нам потребуется более основательное прикрытие. Предлагаю рядом с наземной базой заложить эко-парк нового поколения с упором не на развлечения, а на реабилитацию уязвимых видов и восстановление редких популяций. Хотя, одно другому не мешает. В тренде ночные посещения зоопарка, обширные вольеры, где не изолируют животных друг от друга, а наоборот стараются смешивать на одной территории разные виды, онлайн видеокамеры, невысокие ограды для неопасных видов, прозрачные сети, завтраки среди джунглей. У вас же целый штаб придумайте что ни будь. Подвесная дорога с зеркальными кабинками, делающими людей невидимыми для зверей…
— Ваши предложения не лишены здравого зерна! — задумчиво сказал начальник службы безопасности.
Виктор, не расслышав его слов, продолжал:
— Ботанический сад на две сотни ландшафтных зон. Палеонтологический и зоологический музеи со скульптурами и подвижными искусственными животными, напечатанными на 3D принтере. Питомник растений и селекционно-генетический центр… Надо спроектировать эко-парк с таким расчётом чтобы в угрожаемый период быстро эвакуировать обитателей. Не обязательно строить капитальные террариум и океанариум. Можно разместить морских обитателей в типовых контейнерах с прозрачными стенками. Если подойти с умом, мы не только прикроем работу по проекту, но и частично его окупим.
— Что с численностью сотрудников? — перебил я профессора.
— Две! Да, необходимо две тысячи на постоянной основе и двенадцать тысяч удалённо. Никак не меньше! Однако, было бы наивно полгать, что столь малое количество людей смогут открывать, исследовать и ловить сотни миллионов живых существ начиная от крошечных бактерий и заканчивая крупными рыбами. Мы не можем толком вычислить коэффициент инбридинга давно известных видов, а что уж говорить про не открытые! Для каждого вида нужны сотни, да что там, тысячи особей обеих полов. Виктор посмотрел на то как я качал головой и тут же поправился. В любом виде, необязательно живыми. Нам нужны десятки тысяч автономных подводных роботов с ловушками, квадрокоптеры с сетками для ловли птиц и насекомых, высотные средства слежения для поиска исчезающих видов. Мы не просто должны их поймать, нам нужно время понять, как они смогут выжить у нас. Фитотроны — хорошо, но в зоопарках и аквариумах мира содержатся менее сотой доли процента всего биоразнообразия видов планеты.
— Внесите и моё предложение в общую копилку, — взял слово Тимур. — Идею Виктора Михайловича с парком я полностью поддерживаю, но предлагаю совместить разбивку эко-парка с проектом «Калужские горы». Хороший ландшафтный дизайн, горнолыжный курорт, каскады озёр и искусственных каналов. Если сразу заложить коммуникации, то мы и землю сможем очень выгодно продать под элитную застройку и стройматериалы.
— Да хоть весь парк закладывайте. На кой ляд, он без Солнца то нужен? — пробасил в ответ бородач.
— Над вашими предложениями подумаем. Благодарю за доклад, присаживайтесь!
Конец первой части.