Все следующие дни я продолжала ездить в больницу, но спускаясь по ступенькам в отеле, упала и повредила ногу. Боль была раздирающей. Настолько сильной, что я просто не могла ходить.
Через два дня, хромая, я приковыляла к папе, но в больнице его больше не было. Он и мама вернулись в Грецию.
В Македонии я осталась одна. Без семьи.
Их я потеряла.
Тогда, очень сильно ковыляя, я вышла из больницы и села на бордюр. Как раз прошел дождь и асфальт был грязным, но разве это важно? Я и так была грязной. В душе.
Трясущимися пальцами я достала телефон и попыталась позвонить Кириану.
Вот только, не смогла этого сделать.
Мой номер был добавлен у него в черный список.
Глотая слезы я раз за разом пыталась дозвониться до Агеластоса. Не верила в то, что мой номер мог быть заблокирован. Наивная дура. А ведь жизнь ничему не учит.
Почему бы не поверить в сказку? Жизнь раз за разом дает пощечины, сбивая с лица розовые очки, а я все равно вновь их надеваю. Оправа уже сломалась и стекла покрылись трещинами, а я, глупая, я вновь нацепила очки. Думала, что через них мир кажется правильнее.
Но очки в очередной раз упали и окончательно разбились.
А реальность нахлынула с такой силой, что сшибла с ног и я рухнула на землю. Разбилась на части. Рассыпалась на куски.
Вот только, остатки сказочности еще остались в сознании и я решила, что, наверное, это какая-то ошибка. Может, Агеластос случайно бросил меня в черный список.
Я позвонила Калисе.
— Привет, — сказала, как только закончились гудки. Старалась держать голос ровным, но он все равно дрожал. — Можно попросить тебя о помощи?
— Конечно, но сначала скажи, куда ты пропала? Я ужас, как переживала.
— Да, я видела пропущенные от тебя. Извини, что не перезвонила.
— У тебя все хорошо? У тебя голос такой, будто ты плачешь. Или сейчас начнешь плакать.
— Нет, все хорошо. Но мне срочно нужно связаться с Кирианом Агеластосом. Можешь, пожалуйста, подойти к нему и сказать, что я прошу перезвонить мне?
— Слушай, я с удовольствием тебе помогла бы, но сейчас не совсем безопасно подходить к Агеластосу.
— В каком смысле?
— Его фанатки недавно растерзали его девушку и теперь высматривают любую, кто подойдет к нему. Извини. Я бы рада помочь, но я сама боюсь его ненормальных поклонниц. Хотя, могу попросить у кого-нибудь из парней передать Агеластосу твои слова. О, слушай, давай я так и сделаю.
— Девушку? — просила, понимая, что Калиса что-то перепутала. — У него нет девушки.
— Ну, я и правда ее так бы не назвала. Скорее просто первокурсница, которой он попользовался в аудитории после лекции. Но она потом так отчаянно бегала за ним, что нарвалась на поклонниц Агеластоса. Пожалуй, не буду рассказывать, что они сделали с ней в пустой аудитории. Прикинь, сюда даже полиция приезжала. А Агеластосу плевать. Он и бровью не повел. Вон уже зажимает новую. Интересно, а с ней что-то сделают?
— Ты что-то путаешь… Он не может прикасаться к девушкам…
— В каком смысле? У него какой-то запрет? Ну, тогда он его паршиво придерживается.
— Такого не может быть, — твердила, но остатки сказочности постепенно развеивались из сознания.
— Я, конечно, не хочу с тобой спорить, но я прямо сейчас смотрю на то, как он какую-то брюнетку зажимает во дворе университета.
— М-можешь их сфотографировать?
— Зачем?