— Ладно… — она выдохнула, уселась на табуретку и впервые посмотрела на меня прямо, — Майк… Сердишься? А это мне надо сердится! Я, между прочим, за Гариком уже два года бегаю! А тут ты пришла и отбила!
От такой наглости я растерялась даже.
Я? Отбила? То есть, мои слезы и сопротивление — это флирт такой?
А не сошла ли с ума моя подружайка?
— Ну чего смотришь? — неожиданно повысила голос Варька и заговорила быстро, с обидой и презрением, — думаешь, удастся все такой же чистенькой казаться? Не получится! Тоже мне, принцесса Несмеяна городская! На пацанов не смотрит, ходит, гордая, нос воротит! А вот я знала, что ты не такая! Стоило Гарику поманить — и рванула с ним в кусты! Так я и знала, что ты — прошмандовка! Наверняка, это из-за тебя Гарику по башке дали! Спала с кем-то, наверно, с женатым! Вот он и подкараулил! Из-за таких, как ты, шалав, потом нормальным девчонкам мужиков не достается!
И тут я не выдержала творящегося бреда, усмехнулась.
Грустно, на самом деле. Осознавать собственную дурость всегда грустно.
Варька, видно решив, что я над ней смеюсь, вскочила, обложила меня матом трехэтажным и выбежала из дома.
Напоследок она пообещала устроить мне веселую жизнь.
Тогда я, удивленная и ошарашенная произошедшим, не восприняла ее слова всерьез.
И, как выяснилось, очень даже зря.
Потому что слухи по деревне поползли тем же вечером. Мерзкие слухи. В них фигурировала я, парни, еще какие-то женатые мужики, наши соседи…
И много чего еще.
Гарик выходил невинной жертвой, которую я коварно сманила в кусты и там на него напал мой любовник, страшно меня ревнующий.
Бред полнейший, но, как и все самое бредовое, вирусно распространившийся не только по нашей деревне, но и до Васильевки доползший.
Я, признаться, не сразу оценила масштаб катастрофы.
Да и поначалу все казалось не таким страшным.
Ну, поговорят и прекратят…
Но, помимо шепотков возле колодца, косых взглядов на улице, начались неприятности похлеще.
Например, на нашем заборе кто-то написал матерные угрозы. Масляной несмываемой краской.
Бабушка, сначала удивленно посылающая сплетников в одно интересное место, схватилась за голову.
И за меня.
Попыталась вытрясти правду, но, кроме того, что я ничего не знаю и не понимаю, за что так со мной, не получила.
Свидетелей того, как мы с Гариком уходили в кусты, было много.
И ни один из них не сказал, что меня туда тащили против воли.
Выходило так, что я пришла в компанию, села в Гарику на колени, позволила себя лапать и целовать, а потом так же легко позволила себя увести в кусты.
Затем Гарика нашли без сознания, а я пропала.
Не иначе, специально приходила, чтоб любовника своего позлить. В любовники записали сразу нескольких мужиков, среди них даже председатель колхоза фигурировал.
Я перестала показываться на улице, потому что жены тех, кого мне приписывали в любовники, устроили концерт под воротами.
Особенно старалась молодая жена председателя колхоза, кряжистого мужика под полтинник.