Посмотрим еще. Посмотрим.
Эпилог
— Ты чего такая смурная-то? — ворчит бабушка и продолжает сразу, по привычке не дожидаясь моего ответа, — глаз не кажешь, из рук все валится… Влюбилась там, в своем городе, поди?
Я вздрагиваю, сито для просеивания муки падает на пол.
— Ну во-о-от, — спокойно, и, кажется, даже с тайным удовлетворением говорит бабушка, — руки-крюки.
Потом смотрит на меня и неожиданно крепко обнимает.
А я… Плачу. Как всегда, беззвучно, слезы льются, нос краснеет, и горько мне так.
И сладко одновременно.
Ну что за дура такая непоследовательная?
Чего плачу? Сама же все сделала, сама все решила…
— Ох, маленькая ты у меня еще, — вздыхает бабушка, — глупенькая… Ну чего ты? Все хорошо будет… Хорошо… Поверь мне, я знаю…
Я хлюпаю носом, киваю.
Да, все будет хорошо…
И этот ком в горле, и этот жар в сердце когда-нибудь пройдут… Должны пройти.
— Кто он хоть? — тихо спрашивает бабушка, — парень с работы?
Киваю. Да, он определенно с работы…
— Расскажешь?
Мотаю головой. Нет. Не могу пока что. Может, потом… Когда сама осознаю произошедшее.
— Ну ладно… Бедовая ты у меня… И не говоришь опять…
— Го-во-рю-ю-ю… — на выдохе тихо-тихо. Со слезами и дрожью в голосе. Стоило учиться говорить, чтоб потом… Вот так, не суметь слово сказать самому близкому на свете человеку?
— Говорит она… Вот бы и сказала…
— Не-е-е…
— Ну ладно, — покладисто вздыхает бабушка, гладит по голове меня, как маленькую, — нет, так нет.
Мы еще какое-то время сидим, обнявшись, на диванчике, и мне становится невероятно тепло и спокойно. Мне вообще так хорошо у бабушки, это словно вернуться в милую сердцу комнату после долгого путешествия.
Все вокруг знакомо, все дышит теплом и любит тебя. Кажется, только тут защита, только тут счастье. Тихое и только твое.
Зачем я вообще отсюда уезжала? Зачем я пошла тем летним днем во двор тети Мани и увидела Темирхана?
Зачем я его встретила?
Это же… Ох, это же одна боль, одна сплошная боль для меня…
Он мне говорил, что любит… Шептал, так сладко, так нежно, что все внутри переворачивалось, подавалось к нему навстречу… И хотело верить.
И я верила, правда верила.