И болезненный узел, теснивший грудь Шэнь Цинцю долгие годы, наконец распустился.
Он почти с радостью подумал: а ведь, несмотря ни на что, расположение Юэ Цинъюаня к нему ничуть не изменилось [4] — он по-прежнему готов на всё ради друга!
И, даже если он и был в чём-то виноват перед ним, он давно искупил это.
— Ступай, — велел ему Шэнь Цинцю. — И позволь мне сказать тебе одно: даже если бы тебе удалось обратить время вспять, всё пришло бы к тому же. Я — низменный человек, исполненный злобы. И нынче я могу винить лишь себя за то, что Ло Бинхэ желает мне мучительной смерти.
— Неужто твоё сердце до сих пор полно ненависти? — спросил Юэ Цинъюань.
— Я могу радоваться жизни, лишь когда другие несчастны, — усмехнулся Шэнь Цинцю. — Так что сам-то как думаешь?
Подняв Сюаньсу обеими руками, глава школы протянул меч ему:
— Если тобою движет лишь ненависть, то обнажи Сюаньсу и забери мою жизнь.
— Убить тебя, глава школы Юэ? — ухмыльнулся Шэнь Цинцю. — Разве ты полагаешь, что тех прегрешений, что возлагает на меня Ло Бинхэ, недостаточно? Да и за кого ты себя принимаешь? Думаешь, что, убив тебя, я утолю свою вражду? Нет, мои обиды так просто не избыть [5] — я ненавижу весь мир. Прошу простить этого Шэня за прямоту, глава школы Юэ, но вы о себе чересчур высокого мнения [6], если полагаете, что способны спасти всех!
Даже получив подобную отповедь, Юэ Цинъюань не опускал рук, словно смысл сказанного не доходил до него. Наконец, набравшись мужества, он воскликнул:
— Сяо Цзю, я…
— Не называй меня так! — рыкнул в ответ Шэнь Цинцю.
Глава школы медленно опустил руки и вновь сжал ладонь Шэнь Цинцю, продолжив передавать ему духовную энергию, чтобы облегчить его страдания.
После того, как его оборвали подобным образом, он больше не решался заговорить вновь.
— Благодарю главу школы за его безграничную доброту, — бросил Шэнь Цинцю некоторое время спустя. — А теперь, прошу, скройся с глаз. И впредь не приходи.
Вновь повесив Сюаньсу на пояс, Юэ Цинъюань медленно удалился, подчиняясь его желанию.
Если ты можешь избежать моей злой судьбы, уходи как можно дальше, глава школы Юэ.
И отныне никогда больше не связывайся с подобными Шэнь Цинцю.
Примечания:
[1] Невыносимое – в оригинале 生不如死 (shēng bùrú sǐ) – в пер. с кит. «лучше умереть, чем жить», в образном значении «настоящий ад».
[2] Выводил из равновесия – в оригинале 千疮百孔 (qiānchuāng bǎikǒng) – в букв. пер. с кит. «сто дыр и тысяча язв», также «покрытый ранами», в образном значении – «бесчисленные трудности и страдания, трещать по всем швам, множество срывов (изъянов, недостатков)».
[3] Гора Тайшань 泰山 (tàishān) — гора в провинции Шяньдун, одна из пяти священных гор даосизма, олицетворяет собой большой вес, авторитет, значение. Есть поговорка泰山石敢当 (tàishānshí gǎndāng) — «камень с горы Тайшань может противостоять [злым духам]», которую изображают на каменном столбе у ворот дома или на перекрёстке.
[4] Расположение ничуть не изменилось – в оригинале 仁至义尽 (rénzhìyìjìn) – в пер. с кит. «исполнить до конца долг человеколюбия (гуманности) и справедливости; быть до конца верным идеалам [конфуцианства], в высшей степени гуманно и справедливо; проявить великодушие, сделать все возможное».
[5] Мои обиды так просто не избыть – в оригинале 无药可救 (wú yào kě jiù) – в пер. с кит. «нет спасительного средства (лекарства)», в образном значении «неизлечимый; неисправимый».
[6] Слишком высокого мнения – в оригинале 脸上贴金 (liǎnshàngtiējīn) – в букв. пер. с кит. «позолотить лицо», в образном значении – «кичиться, хвалиться».
Следующая часть
Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 7
Предыдущая часть
Шэнь Цинцю из последних сил уставил на вход в подземное узилище свой единственный глаз. Он не знал, сколько дней неотступно наблюдал за ним, прежде чем вновь явился Ло Бинхэ.
Даже в сырой мгле подземной тюрьмы Ло Бинхэ умудрялся сохранять вид утончённого изящества, который не пятнала ни единая пылинка. Осторожно ступая меж тёмных пятен на полу, он бросил чарующе чистым голосом: