Соль чуть не сказала то, что думала, но в последний миг прикусила исцарапанный об осколки зуба язык. Нельзя, нельзя!..
— С дедом! С дедом хочу обшу… Обшуди…
Что за притча! Шепелявая уродина, уродина, уродина!..
— Не плачьте, — Камея подошла, присела рядом. — Все пройдет, все будет хорошо. Вы и сейчас очень красивая, Соланж, даже не догадываетесь насколько.
Запах ее духов, тепло ее губ… Соль, не выдержав, потянулась вперед, ткнулась лицом в лицо. Слезы высохли. В какой-то миг она поняла, что остался всего один шаг, а дальше… Испугавшись, упала на подушку. Дальше — что? Любой священник скажет, что это грех, она ортодокс, за такое изгоняют, лишают чести.
Нечистая…
Камея не улыбалась, глядела строго. Наконец, погладила по щеке.
— Вам нужно отдохнуть, Соланж!
— Нет, — крикнула она, забыв об уродстве и боли. — Вы хотели сказать что-то иное.
Женщина кивнула.
— Да. Иногда приходится быть храброй, если иного выхода нет.
И осторожно поцеловала в губы.
3
Жозеф Каррель достал из кармана трубку, покрутил в пальцах.
— Помилуйте, коллега! — воззвал дядя. — И так дышать нечем, задохнемся.
Этнограф внял и трубку спрятал.
В маленьком кабинете генерального консультанта Жоржа Леконта собрались эксперты, шеф объекта Анри Леконт и его помощница с блокнотом наготове. Ночью спали урывками, поздно легли, наговорившись и все обсудив, а потом среди ночи проснулись после того как в замок с ревом и гудками ворвались несколько военных авто. Тело павшего Люцифера, лежавшее под брезентом и охраняемое суровыми легионерами капитана Пастера, уложили в грузовик и увезли.
На совещание к генеральному консультанту очень хотели попасть и работники музея, однако шеф объекта Леконт это пресек. Военным же не до разговоров, офицеры получили из Парижа строгий приказ об укреплении обороны объекта. Только как укреплять? Окопы рыть?
— Убедившись, что все разместились, дядя кивнул этнографу. Жозеф Каррель встал.
— Мадам и мсье! Несмотря на очевидность того, что мы вчера с вами видели, рискну заметить: это не инопланетяне. Мы все стояли возле тела, пока нас самым бесцеремонным образом не отогнали. Мы видели человека. Мсье Биго, вы биолог, подтвердите.
Бывший преподаватель гимназии, зачем-то оглянувшись на дверь, поправил тяжелые очки.
— Коллега! Наблюдения in visu в данном случае недостаточно. Анатомически — да, типичный европеоид правильного телосложения, возраст не старше двадцати пяти…
— Кровь красная, — вставила писательница и потерла ладони.
— И это верно. Но рискну заметить, что мы не знаем, как выглядят инопланетяне. Есть теория, что человеческий облик оптимален, эволюция биологических существ неизбежно приведет именно к нему…
Этнограф, не удержавшись, хмыкнул.
— Вы еще скажите, что Землю колонизовали пришельцы с Бетельгейзе, такое я тоже читал.
Анри Леконт покосился на бывшую ученицу. Та старательно записывала все слышанное в блокнот. Совещание — его идея, людям требовалось выговориться, и лучше если это произойдет в своем кругу. Может, и что полезного скажут, все-таки эксперты.
Дядя идею полностью одобрил и сам взялся за воплощение.
— Принцип Оккама, — сурово заметила Арманда Кадуль, дохнув хорошим коньяком. — Если тот, кого мы видели, выглядит как человек и, кстати, погиб как человек — это человек.
— Летающий человек, — уточнил Филипп Биго.