Каюта ликтора оказалась такой же, как у нее самой, и обстановка сходная, простая и строгая. Зато сама Камея… Серая туника, лента в волосах, колье на высокой шее. И пряный запах духов.
Соль пристроилась на краю койки, больше в каюте сесть и негде. Вдохнула поглубже.
— Сейчас буду говорить глупости. Можно?
Камий Ортана улыбнулась.
— Нужно
Мурашки по коже… Соль сглотнула, вновь набрала воздуха в грудь… Нет-нет, о таком нельзя вслух. И думать тоже нельзя.
Отвернулась, проговорив чужим голосом.
— Я граппу один раз в жизни пила. Понравилось! Наверно, у вас нет граппы, но может, что-то другое…
Ликтор привстала, протянула руку, коснувшись пальцами ее подбородка.
— Диагноз пока не совсем ясен, но будем лечить.
Пальцы исчезли, Соль потянулась им вслед…
— Лечить, — твердо проговорила Камея. — Сначала таблетки, а потом вы мне расскажете, кто вас обидел, и почему вы не убили его на месте.
3
Дядя, взяв с края стола одну из папок, достал несколько фотографий.
— Гляди!
Вначале показалось, что снято в метро: тоннели, переходы, врезанные в стены двери, даже поезд имелся, правда, очень странный. Удивил только большой зал странной формы с чем-то похожим на раздвижные ворота в стене.
— Вот здесь я был, Анри, видел все своими глазами. Именуется это, если на современный французский перевести, «Хранилище-2». Склад, только очень большой. Оружия нет, зато техники хватает. Топливо, продовольствие…
На одном из снимков огромный жук, но явно из металла, еще на одном грузовик с огромными, метра в два диаметром, колесами.
— Это они и взорвали? — понял бывший учитель, — Чтобы нам не досталось? Но… Неужели все-таки инопланетяне? Может, какой-нибудь сумасшедший миллионер, как у Жюля Верна?
Дядя, пожав плечами, потянулся к стоящей возле пресс-папье бутылке коньяка.
Родственник удивил. Встав пораньше, он, дыша спиртными ароматами, обошел замок, переговорив со всеми, кого встретил, включая тоскующую по общению мадемуазель экскурсовод, а после завтрака заглянул к экспертам. В Речную Анну его не пустили, но дядя все равно простоял возле башни минут двадцать. Не помешал и дождь, дядя взял с собой зонтик.
— Очень, очень интересно, — резюмировал он. — Знаешь, Анри, чем мсье Ардан занимается? Математик?
Бывший учитель невольно вздрогнул, вспомнив недолгий опыт их общения.
— Какими-то моделями. Математическими, естественно.
Дядя энергично кивнул.
— А еще ищет формулу победы. Да-да! О ней думал в свое время сам великий Лазарь Карно, создатель армии Французской революции и, кстати, тоже математик. Представь: две армии на поле боя. Кто победит? Если знать формулу, можно посчитать заранее…
— И если что, убежать подальше, — согласился племянник. — Почти преферанс. Дядя Жорж! Я сам об этом читал, но трудность в том, что не все составляющие будущей победы можно перевести в цифры. К тому же мсье Ардан…
— А что с ним не так? Милейший человек. Ладно, Анри, беги, тут много бумаг, надо с ними разобраться.
В замок Этлан привезли сеть, причем не одну. Два военных грузовика, суровый озабоченный офицер, и секретный груз, на поверку оказавшийся мелкоячеистой сетью из незнакомого очень прочного материала. Во втором тюке тоже, вероятно, сеть, но его распаковывать не стали. К тюкам прилагались металлические столбы, каждый под три метра в высоту.
— Может, для маскировки, чтобы с самолета не разглядели? — предположил несколько растерявшийся капитан Гарнье. — Но маскировочная сеть совсем другая, эта ничего не спрячет.