— Нашият дом.
Пока вставала с кресла, пыталась понять. Дом? Прямо здесь, в космосе? Но ее дом — Земля!
Вовремя прикусила язык. Никто ее не спрашивает. Шарик от пинг-понга закинули прямиком на орбиту.
— Это новый Транспорт? — спросила она наконец, вспомнив, как называются такие станции.
Дед покачал головой.
— Не, това е Крепост-2.
А дальше словно включили калейдоскоп. Проход сквозь узкий тамбур с невесомостью, где надо хвататься за поручни, сразу же за ним коридор, там вес вернулся, за ним лестницы, эскалаторы, новые коридоры. И всюду люди, непривычно одетые, странные. Все другое, и прическа, и обувь, и, конечно, речь. Соль пыталась убедить себя, что это и есть Клеменция, ведь орбитальный дом — маленькая частица далекой Родины, но помогало плохо. А еще она поняла: с отцом сегодня ей не увидеться. Был бы здесь, обязательно встретил.
…Был бы здесь — и на свободе.
У деда спрашивать не стала. Последние месяцы напрочь отучили от излишней откровенности. Дед? Человек, которого она видит впервые в жизни. Что о нем знает? То, что Агфред Руэрг сильно не любит ее отца. А еще он среди тех, кто прилетел сюда, чтобы начать войну.
Дед почти всю дорогу молчал, иногда брал за руку, указывая путь, иногда с кем-то здоровался. На нее посматривали с интересом — и одета иначе, и чемоданчик нелепый в руке. Кончилось тем, что дед достал из нагрудного кармана какую-то коробочку с кнопками, вытянул руку и…
Ай!
…Прямо из стены выполз блестящий металлический жук. Дед, улыбнувшись, указал на чемоданчик. Жук подхватил его двумя металлическими лапками, деловито зажужжал и…
Ой!
…Взлетел куда-то к потолку, вероятно, чтобы никому не мешать. Они пошли дальше. Через несколько шагов Соль, не выдержав, оглянулась. Жук следовал за ними под самым потолком, взгромоздив чемодан на круглую спину.
Путешествие завершилось в небольшом коридоре, куда они попали из очередного лифта. Здесь было тихо. Посредине краснела ковровая дорожка, словно в провинциальном отеле, слева и справа двери, украшенные металлическими табличками. Возле одной из них (табличка «XXI») Агфред Руэрг остановился.
— Засега ще останем тук.
Соль лишь моргнула в ответ. Вот тебе и родной язык! Дед покачал головой.
— Malus! Et dixerunt, quod dum hic vivunt tecum.[600]
Латынь выручила, пусть на миг ей и стало стыдно. «Malus!» Конечно, плохо, зато она знает немецкий, французский и немножечко русский.
Поглядела на чужого ей человека, усмехнулась.
— Vot moja derevnja, vot moj dom rodnoj…
Открыла дверь и вошла, не оглянувшись.
За дверью обнаружилось много чудес, но главное она заметила сразу. Радиоприемник! Пусть непривычного вида, и цифры латинские, зато настоящий. Работает!
Пока разбиралась что к чему, сзади послышался легкий стук. В открытую дверь жук-носильщик проталкивал чемодан. Старательный!
— Грамерси! — поблагодарила железяку дева Соланж.
…Дед не стал ждать, ушел. И ладно. Радиоприемник!
От станции к станции, привычный вольный полет, маленькая иллюзия свободы. Соль чувствовала, как отступает навалившаяся на плечи тяжесть. Ничего, маленький солдатик, на то и война. Главное, работает маяк, и не пропала связь с оставшимся где-то далеко миром.
Земля! Пока жила там, не ценила.
Музыка, голоса, снова музыка. А это что? А это «Бразилия», самая модная песня. На этот раз на родном (дед не слышит?) немецком:
Глава 4. Договор
Епископ Ришар. — Мари-Жаклин и другие. — В подвале. — Сквайр по имени Понс. — Легионеры. — Тревога. — Над Землей
[600] Плохо! Я сказал, что пока поживешь здесь (лат.).