Такой ультиматум Антеку не нравился. Клементиец своей непреклонностью весьма походил на майора Орловского. Для таких люди — просто пешки. А великая цель. Ее найти нетрудно, было бы желание пешки посбивать.
Антин Немоловский-Косач наверняка тоже было таким. Но террориста из ОУН уже нет. И хорошо, что так.
Набегавшись, Антек расположился в столовой. Вдруг господин Виммер заглянет? Сам же решил подготовиться к встрече. Переговоры — это важно, но он все-таки пригласил на свидание даму! Пусть свидание деловое, с пистолетами при поясе, но это не повод забыть о вежестве. Рыцарь Роланд такое бы не одобрил.
Здешнее меню бывший гимназист освоил быстро благодаря Маре. Комплексный завтрак, и обед такой, и ужин. Жми нужную кнопку — и через несколько минут получай результат. Однако хозяева объекта предусмотрели и другие варианты. Слово «Celebrationem» понятно без перевода, но со всем прочим вышла заминка. Интересно, какие праздничные блюда на Клеменции? Вдруг они медуз в сахаре любят? И неудобно выйдет, гостью он угостит, а прочие голодать будут. Лучше он фройляйн Фогель все кнопки покажет и кофе угостит. Антек вновь пробежался взглядом по надписям на панели и внезапно заметил нечто, вполне понятное: «Flores». Неужели цветы?
Лампочка загорелась, и через минуту открылась белая дверца. Так и есть! Цветок, незнакомый, вроде орхидеи на длинном синем стебле, зато самый настоящий. Что один, не беда, кнопку еще раз нажать можно.
Вазы не нашлось, и он поставил букет прямо в графин. Рыцарь Роланд с обложки кивнул весьма одобрительно.
Ее шаги Антек услыхал издалека и поспешил встать. А вот узнал не сразу, на фройляйн Фогель теперь была такая же синяя пижама, как и на нем самом. Гостья словно сбросила с плеч сразу несколько лет, даже походка стала иной, легкой, словно летящей.
И кобура точно так же — на поясном ремне.
В дверях она остановилась — заметила цветы. Взглянув удивленно, подошла, наклонилась над букетом.
— Настоящие? Ну, удивили, Антек. Спасибо!
— Здесь и кофе настоящий, — заспешил он. — Сейчас я вам все объясню.
Сигареты фройляйн выложила на стол, но так и не закурила. И разговор не спешила начинать, но бывший гимназист не торопил. Это гостям из Америки чего-то тут требуется, а его дело маленькое.
— Вы можете рассказать о себе? — внезапно спросила она.
Еще несколько дней назад Антек бы растерялся, но теперь ответ родился сам собой.
— Могу, только не стану. Сначала вы решите, что я хвастун, потом, что сумасшедший, а это делу никак не поможет. Кстати, лично мне от вас ничего не надо, просто хочется, чтобы все скорее кончилось.
Фройляйн отставила чашку в сторону.
— Совсем ничего, Антек? А вернуться на поверхность? Мы можем разблокировать выход.
Он покачал головой.
— Зачем? Там, наверху, русские, значит, опять придется воевать. А мне не везет, точнее, не везет тем, кто со мною рядом. Опять стану запоминать имена, привыкать к людям, а потом снова останусь один.
Анна Фогель улыбнулась.
— А если все изменить? Никакой войны, мирная богатая страна, надежные документы. Жизнь можно начать сначала, знаю по себе.
— Нельзя, — выдохнул он. — Поздно! Но вы меня не поймете, фройляйн, решите, что я и в самом деле сумасшедший.
— А вы попробуйте, Антек.
Он поглядел женщине в глаза.
— Я хочу уйти. Уйти навсегда, но меня не пускают. Это позволено всем, и правым, и неправым — но не мне. И вы ничем не поможете, фройляйн.
В ее взгляде мелькнуло что-то странное.
— Помогу. Если некуда будет идти, найдите Серебристую дорогу.
И тут Антек опомнился. Кто его за язык дергал? Серебристая дорога — наверняка из какой-нибудь детской сказки вроде той, у Баума, что из желтого кирпича.
— Извините, фройляйн!
Анна Фогель покачала головой.