— Латынь? — неуверенно предположила Фогель, глядя через мое плечо. — Я когда-то учила, но.
Колобок явно не спешил двигаться с места, и я подошел к нему сам. Забрал из его рук прибор, сунул записку под самый нос.
— И что значит?
Он долго шевелил губами, сопел, дергал носом. Наконец, вздохнул.
— Напоминают о присяге. Это писал клементиец, язык — не латынь, а наш, так сказать, общепонятный. Аппарат UGB-3 не является секретным, а вот заряды — да. Если мы немедленно отсюда не уйдем, он взорвет станцию вместе с «кладкой». На этом месте будет кратер диаметром в несколько километров.
— То есть, — Анна на миг задумалась. — Нам показали аппарат, чтобы мы смогли о нем рассказать. А вот все прочее знать не положено.
Держалась она молодцом, и я мысленно начертил возле ее фамилии большой жирный плюс. Сам я, честно говоря, о логике слегка успел подзабыть. Кратер в несколько километров. Нам и ста метров хватит с головой.
— Убираемся отсюда к дьяволу! — скомандовал я. — Фогель, ты первая, стреляй в каждого, кого увидишь.
Мухоловка кивнула и исчезла в лифте.
— Мы. Мы уходим? — с надеждой в голосе вопросил колобок.
Пришлось его разочаровать.
— Отсюда — да. Но не с объекта, профессор. Insecta существует, это я уже понял. Поглядим, что у вас тут есть еще.
Следующий этаж, второй, если верить цифре на кнопке лифта, взяли без боя. Пустой коридор, долгий ряд запертых дверей, тихо, пусто — и очень чисто. Профессор задержался у входа возле какого-то ящика. Наконец, присоединился к нам, причем вид имел растерянный.
— Карточки исчезли, — сообщил он. — Ими открывают комнаты, это обычные ключи, в них нет ничего секретного.
Фогель пожала плечами.
— Значит, секретное — за самими дверями. Или нам тонко намекают, что незваным гостям тут не место.
Колобок помотал головой.
— Карточки от секретных помещений хранят отдельно, а это обычные жилые боксы.
— Как у вас все сложно, — рассудил я. — Хотели бы взорвать — взорвали, хотели убить — убили. К чему все церемонии?
Профессор усмехнулся.
— Нас не хотят уничтожить, нас просят уйти. Взорвать — мера крайняя, объект нужен Клеменции. А убивать граждан США — плохое начало для сотрудничества. Зато в Вашингтоне вы теперь сможете рассказать очень много интересного. Когда туда прибудут представители моей планеты, к ним отнесутся с должным уважением.
Колобок явно рвался наверх, к яркому солнцу. Я бы и сам не прочь, но привык доводить все до конца.
— Следующий этаж! Вперед!..
3
Карточки он сложил на столе в своем боксе. Каждый этаж отдельно, чтобы потом вернуть на место, иначе непорядок. Странное чувство, хоть и на войне, а вроде как в чужом доме. Так или иначе, дело сделано. Незваным гостям придется или двери ломать, или поселиться на его собственном, четвертом этаже. К столовой ближе — и от обезумевшего пана майора подальше.
Для верности Антек спрятал пару карточек с собственного этажа, чтобы не нашли сразу. Поди пойми, за какой дверью он прячется!
Оставалось завершить дело. Гости с визитом не спешили, и бывший гимназист решил сам навестить соседний этаж. На душе было неспокойно. Пусть Орловский и упырь, но все-таки раненый. Хоть перевязку сделает!
Зашел в медицинский бокс, набрал всего побольше. Кнопку лифта нажимал с опаской, но кабина оказалась пуста, как и коридор третьего этажа. К двери майорского бокса подходил, оружия не пряча. А вдруг кинется и душить станет?
— Пан майор! Пан майор, это я, Земоловский.
Вместо ответа он услышал негромкий стон. Антек заглянул в комнату и понял: дела плохи. Пан майор недвижно лежал на кровати, простыня запеклась темной кровью. Наверняка пытался сделать себе перевязку и потревожил рану.