— Не Франция, — негромко поправил Орловский. — Точнее, не совсем. Но пехоте такие подробности знать ни к чему.
Антек кивнул. Все верно. Солдат, не спрашивай!
— Тауред — это Британия, Польше она сочувствует, но помогать не спешит. Значит, Клеменцию и Тауред интересует не Польша, а то, что находится на территории Польши.
Майор затушил папиросу, пальцы дробью ударили в столешницу.
— На объект «Плутон-1» попасть сможете?
Бывший гимназист задумался.
— Подойти к нему — да, попасть внутрь — нет. Там требуется особое устройство, оно было у Марты Ксавье.
Орловский вздохнул.
— Пульт, к нему еще код. Допустим! Но сам объект вы помните?
— Вполне, — улыбнулся инопланетный шпион. — Могу показать, где столовая, там на двери табличка «Caupona».
Майор ничуть не удивился.
— Латынь. Латынь и старофранцузский, язык Окситании… А вы, Земоловский, его знаете?
Антек, вспомнив книжку о Роланде, усмехнулся. Если уж шпионить, то на всю катушку.
— Ну, не то, чтобы в полном объеме.
Смотреть на пана майора было очень приятно.
Обычно к нему заходили без предупреждения, но этот раз постучали, негромко и как-то не слишком уверенно. Антек застегнул рубашку, шагнул к двери. Кажется, отдохнуть не придется. Только-только отпустили, даже отдышаться не успел.
— Заходите!
Не откликнулись, и он сам открыл дверь.
Порог — и девушка на пороге, светловолосая, светлоглазая, в дорогом изящном платье и туфельках на высоком каблуке. Красивая? На обложку модного журнала — в самый раз, но глянец — всего лишь глянец.
— Здравствуй, Антон! Меня к тебе еле пустили, пришлось папе звонить…
«Он был титулярный советник, она — генеральская дочь; он робко в любви объяснился, она прогнала его прочь».
— Здравствуйте, панна Сокольницкая.
Кажется, растерялась, но всего на секунду. Улыбнулась, протянула руку, коснувшись его плеча.
— Ты еще не знаешь, первая тебе скажу. Тебя наградили орденом «Virtuti Militari», серебряным крестом. Теперь ты настоящий герой, Антон!
Он слушал голос Прошлого и не чувствовал ничего, ни радости, ни тоски. Красивая глянцевая девушка помнит совсем другого Земоловского. Тот бы наверняка ей не просто обрадовался, над ковром воспарил, как воздушный шарик.
— Я не герой, панна. Не хочу огорчать, но здесь меня считают шпионом, только еще не выбрали, с Марса я или с Венеры. Проходите, тут есть телефон, можно заказать кофе.
Ядвига Сокольницкая взглянула в глаза, отступила на шаг.
— Матерь Божья! Отец сказал, что ты сильно изменился. Он ошибся… Это вообще не ты, Антон! Лицо твое, и голос тоже твой.
Бывший гимназист взгляд выдержал.
— Парень, которого ты знала, сгорел в поезде возле Белостока. Он ничего мне не завещал. Забудь его! У тебя все будет хорошо — и у меня все будет хорошо.