— А кто ты такой, чтобы мне советовать, мальчишка? Что ты видел? Что понимаешь? Да ты у меня из рук есть должен и хвостиком за мной бегать!
Бывший гимназист едва не отшатнулся. На него смотрела сама Тьма.
— Не хочу! — упрямо повторил он. — Даже если ты… Если ты старше меня на целую жизнь! Дело же не в рюмке спирта, правда? Сначала спирт, а что потом?
Тьма дрогнула.
— Заткнись! А то пожалею, что тебя спасала.
Шагнула ближе и внезапно ударила головой — прямо в нос. Что-то хрустнуло, губам сразу же стало солоно. Вначале Антек даже не почувствовал боли, только очень удивился. За что?
Мара протянула ладонь, размазывая кровь по его лицу. Оскалилась.
— Чтоб знал, как со мной спорить. Скажи спасибо, что в последний момент удержалась, не сломала тебе переносицу.
Выхватила носовой платок, бросила в лицо.
— Утрись, сопляк! Ключ от медицинской части я тебе дам, сам разберешься.
Он резко выдохнул, словно и вправду свечу задувал.
— Спасибо! За переносицу — особенно.
Следовало спешить, кровь капала на шею, на костюм, на пол. Бывший гимназист повернулся к двери.
— Я. Я не хотела, — внезапно донеслось сзади. — Антек, я не хотела, чтобы так!..
Он усмехнулся сквозь кровь.
— А что случилось?
9
Улица была узкой, высокий забор бугрился диким серым камнем, и меня не покидало ощущение, что довелось угодить прямиком в лабиринт, причем никаких Ариадн на этот раз не предусматривалось. А над головой — яркое майское небо и зеленая гора с острой серой вершиной. Море близко, но отсюда его не увидеть.
Что такое Селест — село или городишко, от села неотличимый, я даже не пытался угадать. Туристы сюда заезжают редко, и я без труда снял комнатку неподалеку от автостанции, где меня высадил таксист. По пути пришлось проехать три почти точно таких же городишки и объехать две горы.
Умывшись и приведя себя в порядок, я с трудом отбился от дегустации вина прошлогоднего урожая, пообещав вкусить его, но вечером, а заодно узнал от хозяина, что никакого санатория в Селесте нет, и не было никогда. Николя Легран явно переплатил кому-то из своих агентов. Но вот приезжие из Парижа тут и в самом деле обосновались не менее года назад. Дом купили самый лучший, отремонтировали, и с тех пор живут-поживают. Не шумят, с соседями не знакомятся, ездят же на дорогих авто. Однажды хозяин заметил у ворот даже британскую «Лагонду Рапид», которую и в Ницце не часто встретишь. А постоянно там дежурит «Лоррен Дитрих», не самый новый и явно после ремонта.
Хозяин-винодел оказался еще и автомехаником по основной профессии.
В это утро я брился особенно тщательно, американец со щетиной — это уже перебор. Впрочем, улица была практически пуста, если не считать просвистевшего мимо велосипедиста с безумными глазами. Зато у железных ажурных ворот обнаружился помянутый «Лоррен Дитрих» кофейного цвета. Разглядывать его я не стал и сразу прошел к калитке. Перед тем, как нажать белую кнопку звонка, оглянулся. Никого, даже невидимки! Если за мною все-таки проследили, готов поить этих парней год подряд самым лучшим бурбоном по их выбору — даже если они предпочитают «Jim Beam». Заслужили!
Звонок я так и не услышал, но открыли мне быстро.
— Мсье?
Дом за воротами выглядел пусть и не на миллион долларов, но вполне прилично, а вот привратник шагнул сюда явно из городской подворотни, где перед тем добывал тяжкий хлеб грабежом и душегубством. Приодели слегка, побрили, но помогло не слишком. И несло от него отнюдь не бурбоном.
— Корд. Джонас Корд. С новостями от Норби.
Если в ответ я услышу «Че-че-чего?!», значит, я сильно недооценил этих людей.
— Подождите здесь, мсье!
Калитка захлопнулась перед самым моим носом, но я отнюдь не расстроился. Сейчас побежит!..
Уже побежал.