Я поднял голову, игнорируя настойчивую боль в паху, чтобы впитать ее ошеломленное выражение.
— Хорошая девочка, — пробормотала я, убирая руку.
Мы оставались на своих позициях, пока Стелла переводила дыхание — ее спина прижалась к скале, мое тело согнулось над ней в защитном щите.
Она посмотрела на меня своими сонными зелеными глазами, выглядя так невинно и довольно, что это сжало мое сердце железным кулаком.
"Поцелуй меня." Ее шепот омыл мою кожу и напряг мышцы, пока каждая молекула моего тела не загудела от предвкушения.
Я не должен, ради нас обоих.
Дать ей освобождение — это одно. Поцелуй был совсем другим.
Я мог владеть каждым оргазмом. Я мог оставаться внутри нее, чувствовать ее дрожь, когда она уступала мне. Но поцелуй? Это коснется той части меня, которую я прятала и скрывала.
Поцелуй с ней не будет просто поцелуем. Это был бы мой чертов конец.
Тень неуверенности промелькнула в глазах Стеллы из-за моего колебания, и именно эта доля темноты убила меня.
Она прожила всю свою жизнь, чувствуя себя нежеланной для самых близких.
Я не мог заставить ее чувствовать то же самое.
Не тогда, когда я нуждался в ней больше, чем в своем следующем вздохе, и не тогда, когда я скорее отрежу себе руку, чем откажу ей в чем-либо.
Мое сопротивление рухнуло, как замок из песка во время прилива.
Я выругался, прежде чем застонать, сжал ее волосы в кулак и прижался к ее губам.
Несмотря на то, что я говорил о том, что любовь — это наркотик, Стелла была моим величайшим кайфом.
Искушение без выхода.
Одержимость без конца.
Зависимость без лечения.
Кристиан целовался так, как я представлял себе, как он трахался: горячо и властно, с чувственным шепотом, который смягчал его безжалостную остроту.
Это делало каждый поцелуй, который у меня был раньше, похожим на имитацию, потому что губы Кристиана Харпера на моих были не чем иным, как откровением.
Защита, которую я построила вокруг своего сердца, рухнула.
Я кувыркалась, у меня кружилась голова от его вкуса и того, как он схватил меня за шею, каждый рваный вдох и вздох обменивались частями меня, которые я не знал, что должен был отдать.
Он лепил меня против себя и сдирал мои слои, один за другим, пока не остался только я .
Никаких стен, никаких масок.
Впервые я почувствовал себя свободным.
Я запуталась руками в его волосах как раз в тот момент, когда он просунул руки под мои бедра и поднял меня, не прерывая поцелуя. Я инстинктивно обвила ногами его талию и вздрогнула, когда почувствовала твердость его возбуждения на своем животе.
Я не особо заботилась о сексе. Мой предыдущий опыт с ним был тусклым, и я сделал это только потому, что надеялся, что однажды я пойму, из-за чего весь этот шум.
Но в тот момент единственное, о чем я могла думать, так это о том, так ли хорош Кристиан в постели, как и в обращении с пальцами.