Но по мере того, как мои пальцы намокали от влаги, а между бедрами росло давление, безликая фигура впервые с тех пор, как начались мои фантазии, оказалась в фокусе.
Золотисто-карие глаза. Смертельно мягкая улыбка. Горячее прикосновение губ к моим и безжалостная хватка, которая впилась в кожу с силой, достаточной для того, чтобы у меня закружилась голова.
Узел давления взорвался с такой силой, что я не успела вскрикнуть, как скатилась с края, подхваченная волной за волной оргазмического блаженства, и мне не за что было держаться, кроме видений виски, грубых рук и мужчины, которого я не должна хотеть, но не могла не жаждать.
20
СТЕЛЛА
Я избегала Кристиана с решимостью беглого каторжника, спасающегося бегством от ФБР за неделю до Нью-Йорка.
Это было на удивление легко, учитывая, как рано он ушел утром и как поздно вернулся ночью. Я подозревала, что он тоже избегает меня, и почти ожидал, что он откажется сопровождать меня на съемках.
Нет такой удачи.
В то утро, когда я снималась в Деламонте, я обнаружила себя на высоте тридцати пяти тысяч футов в воздухе, сидя напротив человека, который, казалось, так же упорно игнорировал меня, как и я его.
За исключением вежливого обмена приветствиями, мы не разговаривали друг с другом с тех пор, как вышли из дома.
Я отхлебнула воды с лимоном и украдкой взглянула на Кристиана. Он работал на своем ноутбуке, сосредоточенно нахмурив брови. Его куртка лежала на сиденье рядом с ним, и он закатал рукава рубашки, обнажив часы и загорелые мускулистые предплечья.
Как я до сих пор не понимала, насколько сексуальными были предплечья?
Я уставилась туда, где его Patek Philippe блестели на фоне его бронзовой кожи. Джулс был права. Было что-то в мужчинах, носящих часы…
— Что-то у тебя на уме? Кристиан не отрывался от компьютера.
Я не делала ничего плохого, но мое сердцебиение сбилось, как будто он поймал меня на краже.
— Просто думаю о съемках, — солгала я. Я сделала еще глоток воды.
Между напряжением в самолете и моей съемкой в Деламонте в тот день я была удивлена, что могу проглотить что угодно, даже жидкости.
— Что ты собираешься делать, пока я на съемочной площадке? Я попросила. — Пойти в нью-йоркский офис?
Штаб-квартира Harper Security располагалась в округе Колумбия, но у нее были офисы по всему миру.
«Я не лечу с тобой в Нью-Йорк, чтобы отсиживаться в другом офисе». Кристиан что-то набрал на клавиатуре. — Я присоединюсь к тебе на съемочной площадке.
Удивление взорвалось в моей груди, за ним последовал укол тревоги. «Но съемка может занять несколько часов».
"Я знаю."
Я ждала уточнения, которое так и не пришло.
Я сдержала вздох. Кристиан был более переменчив, чем сломанный градусник.
За неимением лучшего, я устроилась глубже в своем кресле и стала рассматривать окружавшую нас роскошь.
Частный самолет Кристиана напоминал летающий особняк. Кремовые кожаные сиденья образовывали уютную зону отдыха, а элегантный, словно облако, темно-синий ковер приглушал шаги двух элегантно одетых служащих, которые выглядели так, будто только что вышли из последнего номера Vogue.
Помимо основного салона, в самолете также была спальня, полностью оборудованная ванная комната, зона досмотра на четырех человек и обеденный стол с тарелками с магнитным дном и столовым серебром, спроектированным таким образом, чтобы оставаться неподвижным в условиях турбулентности.
Должно быть, это стоило целое состояние.
Кристиан казался таким же довольным своим роскошным окружением, как человек, выросший с серебряной ложкой во рту, но мои исследования показали мне, что он происходил из нормальной семьи, принадлежащей к верхнему среднему классу. Согласно единственному публичному интервью, которое он когда-либо давал, его отец был инженером-программистом, а мать — школьным администратором.
«Почему вы выбрали частную охрану?» — спросила я, нарушая молчание. — Ты мог бы пойти в любую область.