Я посмотрела на блондинку. Она не выглядела запыхавшейся. И уж точно не неслась сюда, сломя голову. Даже укладка не помялась. Сейчас она смотрела на Зорина, не скрывая появившегося интереса.
Максим приподнял шляпу, слегка склонившись:
-Славный пират Максимилиан к вашим услугам, мадмуазель. – Промурчал рыжий бес.
Вот же. Поистине, пираты – натуры ветреные.
Ира поправила волосы, чем окончательно выдала свой интерес. Она начала что-то щебетать, заливая в уши Зорина тонну бесполезной информации. Хотя, думаю, тот был не против.
Я окинула Ирину взглядом исподтишка, убирая пакет с формой Максима к прочим вещам. Девушка была красивой, ухоженной блондинкой. Думаю, именно такие нравятся Зорину. Что ж, совет да любовь, терпения да удачи.
Я ощутила тонкий укол неприязни в ребрах. Нет, не потому что вижу, как Зорин включил режим самца орангутанга в брачный период… Просто Ирка - наглая. Будучи моим партнером, оставила меня прозябать в одиночестве, не в первый раз. А теперь вон, скалится в 32.
Я отошла от парочки, тем более, что к ним уже подрулила вездесущая журналистка. Кажется, Светка хвалила Зорина и отчитывала Труш. Вот и ладненько, справятся без меня.
Когда дети начали прибывать, я натянула на нос медицинскую маску и отчалила в сторонку со стопкой чеков и бумажек. Найдя себе место в дальнем углу зала, куда мы свалили весь ненужный спортивный инвентарь, я присела на маты.
Дети приходили группами, оглядываясь вокруг. Удивленно, заинтересованно, напряженно и даже подозрительно. Кого-то пугало новое место, даже красивое и украшенное. У меня защемило сердце.
Я обратила внимание на маленькую группу ребят возраста пяти-семи лет, наверное. Их сопровождающая отошла, чтобы выяснить что-то со Светланой.
Мой лоб нахмурился, а заполняемые формы дрогнули в руках, едва я увидела потерянные лица детей. И воспитатель тоже хороша! Оставила таких малышей. А аниматоры где? Неужели не понимают…
Я решительно вскочила на ноги, но остановилась. На моих глазах, Зорин, махнув рукой в сторону Ирки, что все еще верталась рядом, пошел к ребятам. В его руках был футбольный мяч, который он взял из корзины в зале.
Едва рыжий пират подошел к детям, они, казалось напряглись еще больше, замерев, как мышки. Но прошла минута, и недоверие на лицах малышей сменил интерес. А потом и вовсе появились улыбки.
Зорин, в своем странном одеянии, начал подкидывать мяч на ноге, носке, пятке… Что-то весело и громко выкрикивая. Затем он перебрасывал мяч детям, затеяв какую-то игру.
Я покачала головой… Откуда, скажите, у пирата мяч? Хотя, какая разница, когда дети улыбаются.
Я вернулась к своей работе, то и дело отвлекаясь на праздник. На детей в разномастной одежде. Аниматоров, хлопающих в ладоши, задающих настроение, вызывающих улыбки ребят. Настя в костюме единорога. Даша, в образе феи. Максим, с самым довольным видом махающий пластиковым клинком. Особенно он, неожиданно гармонично слившийся с атмосферой.
Хорошо, что я пришла сегодня.
Постепенно усталость начала брать свое. Она навалилась на меня, как плотное одеяло, и сознание стало плавно отступать.
Звуки смеха, веселья, музыка, детские крики – все это слилось в единый шум. Он странным образом убаюкал меня, заставляя унестись в царство Морфея. И там…
«Я обнаружила, что стою на палубе корабля. Шум прибоя, крики чаек и запах йода окружили меня.
Корабль старинный, будто сошел со страницы приключенческого романа. Огромный парус, натянутый попутным ветром, выкрашен в черный цвет. Это не пугает, ведь черный – мой любимый.
На мне легкое белое платье, однако я не чувствую ни холода, ни прохлады от брызг, то и дело попадающих мне на голые ноги и руки. Я чувствую свободу.
Она затапливает меня также, как море, кажущееся бескрайним, заполнило все вокруг. Даже ощущение времени.
Солнце утопает в нем, растворяясь оранжевой акварелью в синей глади. Я улыбаюсь ему. Дышу полной грудью.
И тут я чувствую, что уже не одна. И вслед за этим осознанием крепкие, надежные руки обхватывают мою талию. Настойчивым движением они притягивают меня назад, к твердой груди.
Я поворачиваюсь, с улыбкой, ожидая увидеть за спиной Мишу.
Но взгляд находит ярко-карие глаза. Еще не до конца утонувшее солнце отражается в них, делая из радужек расплавленное золото. Спокойная улыбка на губах Максима Зорина, в костюме пирата, дрогнула, когда он что-то сказал.
Я открываю рот, чтобы переспросить его, но сильный шквал ветра уносит мои слова прочь.
Максим склоняется ко мне, медленно, близко»…