Читать книгу «Чем рыжие не шутят» онлайн.
Александр не дрался с Косых, его действия были похожи на танец. Быстрые, точные движения. Будто он видел будущее и предсказывал любой шаг Игоря.
Он с поразительным спокойствием уворачивался от любой атаки Гоши. Тот злился все сильнее, от того больше ошибаясь. Ярость застила ему глаза.
И вот еще один неловкий поворот и Александр выстреливает правой рукой в живот Игоря, заставляя его согнуться. И сразу же левая рука бьет снизу вверх, в подбородок. Слюна и кровь Косых каплями брызжет по воздуху, падая на асфальт.
Зорин, развернувшись, резко бьет ногой по задней части ног Гоши. Тот мгновенно теряет равновесие и падает на четвереньки.
Художник наклоняется вниз, четко произнося у уха тяжело дышащего парня:
-Вот из этой позы проси у нее прощения.
Он распрямляется и хмурится, когда Косых молчит. Его ботинок становится на руку Гоши и давит. Косых вырывает руку:
-Прости! Прости меня, блять.
Саша кивает:
-Не то чтобы я удовлетворен, но просить прощения – это искусство, не всем доступное. Сойдет. – Он садится на корточки рядом с Косых. Смотрит в его разбитое лицо равнодушно: -Ты, вроде, хотел понять разницу между нами? Пожалуйста. Я не создаю проблемы, а решаю их. И если ты станешь проблемой для Катерины, мне придётся с тобой разобраться. Я ясно выразился?
Тот тяжело дышал. Он сглотнул кровь вместе со слюной, сморщившись. Должно быть, даже такое простое действие причиняло ему боль.
-Ты понял меня? – Вновь спросил Саша, с нажимом.
Косых кивнул. На меня он ни разу не посмотрел. А я не понимала, что должна ощутить. Пока что повальное «ничего».
Я же любила Игоря. Пусть это чувство стерлось, но оно было. И смотреть на все это было…
-Забери своего друга. – Сказал Зорин, и лишь сейчас я увидела в толпе зрителей Даниила.
Тот опасливо бросился к Игорю, поднимая и взваливая его на своё плечо. Парень еще озирался, в опасении, будто братья-Зорины накинутся на них. Но те этого не делали.
Едва Косых с другом отошли от нас на пару метров, Александр тут же встал и переключил все внимание на меня. Он осторожно взял мои руки под локти, проводя вдоль них. Он осмотрел меня снизу вверх, останавливаясь на лице, ища повреждения. Взгляд зацепился за мокрые от слез щеки, изо рта парня вырвался рваный выдох:
-Ты как? Сильно испугалась? Где-то болит?
Я смотрела в его лицо, не в силах и слова из себя выдавить. Даже если бы ко мне вернулась способность связно говорить, я бы просто не нашла в своем словарном запасе ничего подходящего.
К нам подошел Максим, выглядевший немного смущенным. Он пару раз взмахнул руками, осматривая людей вокруг нас:
-Эй, проваливайте! Кино уже закончилось. Надеюсь, всем понравилось! Злодей наказан, справедливость восторжествовал, доброе победило зло… Идите, и расскажите другим, что нападать на девушек – плохо. От этого бывают синяки, ссадины и ушибы.
Разогнав шушукающихся людей, он ткнул брата в плечо:
-Саня, что это было? Не перетягивай больше внимание на себя! Люди начнут нас путать. Давай снова разделимся: я - экстраверт, ты - интроверт. Ты - асоциальный, я…
-Заткнись, Макс. – Оборвал его брат, все еще не сводя с меня пристального взгляда.
-Ты становишься агрессивным, как Матвей! – Отпрянув, воскликнул Максим, театрально схватившись за рыжую голову. - Все слишком перемешалось! О, а вот, и он, к слову… Черт, пойду объясню все, пока он не вошел в режим Терминатора… Солне-ечный, выдыхай, враги уже повержены!
Едва футболист отошел от нас, поспешив навстречу Марусе и Матвею, Саша опустил взгляд на мои руки. Заметив покрасневшее запястье, он отодвинул рукав свитера. Его лицо стало еще более мрачным, я увидела, как заходили желваки.
Я попыталась надвинуть голубую ткань обратно, пряча место, где скоро наверняка появится синяк. Зорин не дал этого сделать. Он отодвинул мою ладонь, нежно проведя пальцем по коже. Часы свободно болтались на его левом запястье. На нем же была кровь.
Толькой сейчас я подумала, что он пользовался левой рукой в основном… Научился, чтобы не травмировать правую? Интересный навык.
-Надо приложить холодное… – Сказал парень. – Вот же ублюдок.
-Все в порядке. – Попыталась я успокоить художника, протиснув первые слова через пересохшее горло.