В палате повисло молчание. Через какое-то время Уэст повернулся ко мне лицом.
– Детка, – ликующе улыбнулся он, – ты не накрасилась.
У меня челюсть на пол упала. Я коснулась пострадавшей половины и прищурилась. Господи. На лице ни грамма косметики. Я провела целый день в доме престарелых без макияжа и не заметила, чтобы люди на это как-то реагировали. Ни косых взглядов. Ни нахмуренных лиц в отвращении. Детишки не показывали на меня пальцами и не смеялись. Я не слышала за спиной шепота и не видела осуждающих ухмылок.
Ха.
– Я горжусь тобой, Техас.
– Будешь гордиться еще сильнее, когда услышишь новость. Знаешь, куда я сегодня ездила?
Уэст закрыл глаза, сделав вид, что произносит коротенькую молитву.
– Остается только надеяться, что в этой истории нет других привлекательных мужчин.
Я хихикнула и закатила глаза.
– Я помогала бабушке распаковывать вещи. Она переехала в дом престарелых неподалеку от Остина. В тот, из буклета, который мне оставил, – «Хартленд Гарденс». Она хорошо адаптируется, а компанию ей составляет точно такая же, как она сама, экстравагантная соседка.
– Охренеть! – взревел Уэст. Так громко, что миссис Сент-Клер влетела в палату, чтобы удостовериться, что с сыном все хорошо.
– Уэсти, ты в порядке?
– Да, мам. Я ранен, и не малолетка какая-то. Закрой дверь.
Она засмеялась, увидев на его лице улыбку, покачала головой и закрыла дверь, оставив нас наедине.
– Я чертовски горжусь тобой, это нереально. Ты играешь в спектакле. Разрешила проблему бабушки. Ты мой герой, Техас. Можно автограф?
– Конечно, можно, – засмеялась я.
– На теле распишешься? – пошевелил он бровями.
Я взяла его загипсованную руку и поцеловала кончики пальцев.
Стоял поздний вечер, и мне нужно было уходить. Не потому что я хотела, а потому что должна. Меня подмывало остаться с Уэстом, но ради своего излечения я должна храбро встретить трудности. Нужно довести сегодняшний вечер до конца. Сегодня я впервые проведу ночь дома одна, без бабушки. Моя первая одинокая ночь. Приходится привыкать.
– Уэст, я рада, что с тобой все хорошо. Думаю, тебе нужно отдыхать, поэтому я лучше пойду. – Я встала и начала убирать руку.
Он крепко за нее ухватился. У Уэста кадык дернулся, когда он произнес:
– Нет.
Я молча на него смотрела.
– Не оставляй меня. Я научился распознавать прощания. Ты выйдешь за эту дверь и больше не вернешься, я знаю.
Уэст прав. Мне не хватало сил. Я не могла рисковать своим сердцем и надеяться, что он его сохранит. После того, как он так безответственно с ним обращался – нет.
– Ты без меня выживешь, – прошептала я, по щеке стекла слеза. Она упала мне в рот, и я почувствовала на языке ее соленый привкус.
– Такой вариант меня не устраивает. Я выживал пять лет до встречи с тобой. Этого мало.
Уэст сделал глубокий вдох и простонал. Ему даже дышать больно, а я – основная причина, что его так сильно избили.
– Я не могу ни чувствовать, ни смеяться, отменить все, что между нами было. – Он покачал головой. – Я не могу не любить тебя, Грейс Шоу. Ты вплетена в мою ДНК настолько, что я полностью потерял способность мыслить здраво. В одну секунду я терзал тебя как рысь, в другую – отталкивал, не желая, чтобы ты увязла в моем дерьме. Я прогонял тебя, тянул за собой, преследовал, обижал и боготворил, потому что не мог произнести эти гребаные слова, как только они пришли мне в голову. Я тебя люблю.
У меня перехватило дыхание.