— Ничего не случилось.
— А вот десятник его, Вламей, за тобой ужом вьётся, — словно невзначай сказал Джон.
— Как прицепился, так и отцепится, — дернула плечом Найрин, присаживаясь к земле. Она отодвинула большие кленовые листья и срезала два больших белых гриба.
— Поговорили бы вы с мужем, — рассуждал Скар. — Ты сама-то не хочешь с заставы уехать? В городе пожить?
Найрин закусила губу. Она размышляла и об этом. Но в тот раз, когда ехала за готовыми костюмами, вновь ощутила на себе чье-то пристальное внимание. Тогда ее сопровождал Вламей и Йен, а Эйнар остался на заставе, и Найрин ощутила себя абсолютно незащищенной перед тем, кто мог за ней следить.
Княжна с сопровождением вернулись на заставу, практически одновременно с отрядом княжича. Он сдержанно кивнул Найрин и пошёл по своим делам. Тогда нервы девушки, наконец, не выдержали:
— Эйн, стой!
Она быстрым шагом догнала опешившего от такого тона воеводу. Солдаты, находящиеся неподалеку, тоже недоуменно застыли на местах, смотря на непривычно взвинченную девушку, которая обычно всегда была милой и веселой. Подойдя к супругу и задрав голову, чтоб смотреть ему в глаза, княжна заявила:
— Нам надо поговорить!
— Здесь? — уточнил Эйнар спокойно. Сейчас Найрин не особо волновали присутствующие солдаты, но все же она сказала:
— Нет. Я хочу чтоб ты сопроводил меня вон до тех гор, — она махнула рукой влево.
— Хорошо, — с опаской согласился Эйнар. — Идём.
Сначала шли молча. Воевода осматривался вокруг, Найрин подбирала слова, смотря на землю под ногами.
— Что случилось, Нари? — первым не выдержал воевода. Бывалый воин сдался, не желая больше выносить напряженное молчание жены. А ей словно только этого и не хватало для того, чтоб сорваться:
— Что случилось?! Ты у меня спрашиваешь?! Это не я избегаю тебя! Эйн, я приехала с тобой на эту заставу! Я не боюсь твоего внешнего вида! И вообще не понимаю с чего ты делаешь из этого такую большую драму! Я видела мужчин намного уродливее, хотя лица их были красивы. Я уже твоя жена, а ты относишься ко мне как к незнакомой женщине! Может, ты объяснишь мне что вообще происходит?
Эйнар смотрел на девушку задумчиво. Она, высказавшись, ждала ответ, смотря в сторону.
— Думаешь, за столько лет я не смирился с тем как выгляжу?
— Не знаю, — буркнула Найрин. — Я даже не знаю, когда ты таким стал.
— А почему я лишен права наследовать княжество, хотя я старший сын, знаешь?
— Из-за своего вида, — пожала плечами девушка, чувствуя как весь ее запал постепенно сходит на нет от спокойного рассудительного тона спутника. После ее ответа он тихо грустно рассмеялся.
— Я лишен права на титул совершенно не из-за внешности.
Найрин удивленно посмотрела на него, почему-то ей даже в голову не пришло спросить об этом. Для нее было аксиомой, что при царском дворе встречают по внешности и родовитости, потому она сразу связала внешний вид княжича и его отстранение от двора. Эйнар сцепил руки за спиной и смотрел вдаль.
— Мой вид пугает только первое время, потом обычно люди привыкают. Конечно, если бы эти шрамы были получены в бою, я, скорее всего, даже гордился бы ими и, как Вламей, мог рассказать историю каждого пореза.
Засмотревшись на мужа, княжна едва не упала, запнувшись о корягу. Воевода легко подхватил ее, удержав на ногах, а потом предложил локоть.
Горы становились все ближе и больше, нависая над двумя маленькими людьми, а вокруг стояла загадочная тишина, в которой шумел лишь ветер, рыская в сосновом лесу. Эйнар продолжал:
— Моя мать сбежала от отца. Мне был год, когда она по неизвестным мне причинам, тайно покинула дворец и исчезла. Оставила прощальную записку с просьбой ее не искать, и всё. Князь, конечно, просьбой не впечатлился, обратился к царю за помощью, искали везде куда дотянулись, но не нашли. Тогда ее признали виновной в измене короне, и право унаследовать титул, как у ее сына, у меня отняли, а князь женился повторно. Тогда родился Магнус.
Найрин слушала и хмурилась. История мужа напоминала ей ее собственную, но в то же время разительно отличалась. Ее мама никогда бы не сбежала без неё, напротив, она всегда готова была закрыть собой своё дитя.
— Но быть наследником одного из самых влиятельных людей царства не самая завидная участь, как показывает практика. Когда Магнусу был год, а мне четыре, в сопровождении нянек и моей мачехи мы гуляли в саду. Тогда там появились наемные убийцы. Женщины пытались спасти детей и погибли, но подоспела стража. Последнее, что успели сделать наемники, бросить в малыша яд.
— И он попал на тебя? — не удержалась Найрин, голос ее был тихим и напуганным. Она словно наяву увидела, как в залитом солнечным светом и кровью саду старший брат, за мгновение до катастрофы, закрывает собой младшего.
— Да. Я был слишком мал, чтоб понимать, что нужно делать, но последние полтора года меня воспитывали в духе: «ты старший, ты обязан защищать младшего». Моя дальнейшая жизнь так и складывалась — я был братом и одновременно телохранителем, до того как оказался здесь. Наверное, Магнус настолько привык к этому, что и в вопросе с невестой сразу прибежал ко мне.