– Но ведь мужчина был?
– А то как же? – ещё довольнее кивнул старик. – Их это, пятым у них был, Одинцом звали. Вернее говоря, он ребяток едва не с сосункового возраста выпестовал, а потом, вишь, помер. Да не ушёл. Остался, видать, присматривать. То-то они, наверное, сейчас охреневают.
– Наверное, – согласилась Ора, сама слегка… удивившись. Солёное словечко к образу благолепного жреца не очень-то подходило. – Стойте! Призраков не бывает, это всё сказки!
– Ну? Это тебе кто сказал?
– Да все знают!
– А с кем же ты тогда беседы беседовала, девонька?
Роен снова застыла посередь комнаты, грызя коготь. Перспектива и впрямь вырисовывалась не слишком радужная: либо поверить в существование призраков; либо признать, что ей в мозги демоны залезли; либо согласиться с тем, что она спятила. За компанию с остальными.
Или смириться с тем, что вся творящаяся дичь чистейшая правда и реальная реальность.
Вот с последним вариантом выходило хуже всего. Да, ушедшие порой могут ответить, дать совет. Но они не возвращаются. И уж тем более не разрисовывают физиономии проштрафившимся женихам!
Одно дело весть подать, переслать с оказией, и совсем другое самому в гости заявится. Да и ненормально это. Вряд ли кто-то обрадуется дедушке, упокоенному, скажем, ещё до твоего рождения.
– Ты, погляжу, и сама не в курсаах, с чего неушедших видишь, – заключил старик. Ора в ответ только плечами пожала, ей-то откуда знать? – А ты точно никогда с тварями не встречалась? И не бывала в… э-э… странных местах?
– Это считается? – пробормотала Роен, задумчиво сплёвывая кусочек когтя.
– Да в тут-то что странного? Всего лишь орденский госпиталь.
– Правда?
Атьера резко обернулась к седобородому, метнув по каменному полу изрядно запачканным подолом.
– А чего ты так взбутетенилась? – недовольно проворчал жрец. – Скажи-ка вот лучше, у вас в роду никаких баек не ходит, мол прадед какой чудной был или, может, прабабка?
– У нас в роду ничего такого не ходит, – отмахнулась Ора. – А вот про наш Дом говорят, что в Холодной Росе все с рождения на голову недужные. Потому как какая-то там пра с демоном спуталась и… – Роен так и замерла, забыв рот закрыть. – Нет, – сумела выдавить далеко не сразу. – Ну нет же. Такого ведь не бывает, правда? – проскулила жалобно.
– Интересную кашу порой Шестеро заваривают, – хмыкнул жрец, барабаня пальцами по столу. Руки у него, кстати, были совсем не старческие, а, наоборот, крепкие, мозолистые, с по-крестьянски широкими ладонями. – Значит, Ноэ и ты. Демоновское племя и эльд, на дух мразей не выносящий. Заба-авно.
– Ну да, ещё и Ноэ. Ему-то этих… тварей любить не за что, а я, сама получается… И что теперь делать?
– Прежде всего помалкивать, – отрезал жрец. – Ты, девонька, лишнего-то в голову не бери. Кровь, она только кровь и есть. Кто ж знает, чего там в каждом понамешано? Не в том суть.
– Точно. Суть в том, как к этому другие относятся.
– Ты про ребяток, что ли? И им лишнее знать тоже вредно. Вот что, приди-ка ко мне дней через шесть. Я тут пока покумекаю, книжки умные почитаю, может, чего и надумаю. А до той поры молчок, уяснила ли?
Роен только кивнула в ответ. Дважды просить держать язык за зубами её не нужно было. О таком ей и самой распространяться не хотелось. Голосок разума что-то слабо пищал про то, что уж слишком охотно она всё принимает за чистую монету, но факты его давили железной пятой: сейчас и здесь всё может правдой оказаться. Уж лучше и в самом деле помалкивать.
***
Экзорцисты были явно смущены, а оттого не слишком дружелюбны. По крайней мере, обратно к карете Ору они отконвоировали снова ни слова не сказав. Ни одному дуболому в его дуболомную башку не пришло: стоило бы извиниться. Правда, они ни о чём и не спрашивали, а это Роен вполне устраивало, так что истекающее кровью мужское самолюбие лишь на руку играло.
Зато у экипажа их ждал очень неприятный сюрприз в виде атьера Ноэ собственной таинственной персоной. Он стоял, наглаживая нос упряжной лошади и в сторону коридора даже не смотрел, Ора только его плечо и кусок маски видела, но всё равно понятно было: супруг очень недоволен.
Роен споткнулась на ровном месте, наступив на подол собственного платья, едва не потеряв туфлю. И плащ Грая показался вдруг очень тяжёлым, настоящим камнем давящим на плечи. А во рту стало так кисло, что зубы свело.
– Рад видеть вас в добром здравии, атьера, – выдал Ноэ ровно, но повернуться так и не удосужился. – Мне доложили, что вы захворали.
Грай шагнул вперёд, явно собираясь что-то сказать, но Ора его опередила: в конце концов, сей благородный эльд её муж, ей с ним жить. И от этого ни одна охрана не защитит. А вот сами стражники могут и получить, да так, что вылетят со свистом, неизвестно ещё, кто на их месте окажется. С этими-то она уже смирилась, сжилась почти.
– Доброе утро. Прошу прощения, что не предупредила вас, но мне вдруг не поздоровилось. То есть, я хотела сказать, что почувствовала себя… э-э… дурно. – Может, позволить Граю отдуваться не такая уж плохая идея? – И я попросила отвести меня к лекарю.