Хотя я сомневаюсь, что она примет это так легко. Она так и не привыкла к тому, что я есть в ее жизни, а теперь я сделал еще один шаг. Но, как я уже сказал, у нее будет достаточно времени, чтобы все обдумать. После того, как она будет в безопасности от всех, кроме меня.
Я не спеша наблюдаю за ней, пока огни снаружи отражаются от ее мягких черт. Ее руки безвольно лежат на коленях. Они такие же хрупкие, как и все остальное, даже хрупче.
Как и ее нога.
Когда ее мечта разбилась вдребезги перед ней, я почувствовал, как внутри у меня все сжалось. Такого я не испытывал со дня смерти тети Анники. Я хотел защитить ее от мира и всех в нем, и я знал, что единственный способ сделать это – взять ее под свою защиту, официально.
Она также стала мишенью, но пока она все время в поле моего зрения, я смогу о ней позаботиться. Потому что ни за что на свете никто не заберет ее у меня.
Возможно, я не в состоянии полностью осознать степень своей одержимости ею, но потребность защищать ее и владеть каждым дюймом ее тела – это неистовый, ненасытный зверь.
Лия – все тот же нежный цветок. Однако за ее кажущейся хрупкостью всегда скрывалась кипящая сила. Внутренняя энергия гудела под поверхностью, ожидая шанса вырваться на свободу. Я чувствовал это, когда она была подо мной, когда я трахал ее, а также во время ее кошмаров.
Она закупоривает вещи до тех пор, пока они, в конце концов, не взорвутся, будь то в форме страсти или дурных снов, никто не знает.
Платье идеально сидит на ней, облегая ее мягкие изгибы и подчеркивая ее элегантность. Этот вид, вероятно, мой любимый из всех, не только из-за свадебного платья, но и из-за того, что оно означает.
Она моя невеста.
Моя жена.
Моя, черт возьми.
Темное чувство одержимости овладевает мной, побуждая сорвать это платье и погрузиться в ее тугой жар.
Мне требуется все силы, чтобы остановить эти мысли и сосредоточиться на том, что осталось сделать сегодня вечером.
– Это не дорога в мою квартиру, – тихо говорит она.
– Мы не вернемся в твою квартиру. Никогда.
– Что?
– В любом случае срок аренды заканчивается через месяц. Кроме того, как моя жена, ты будешь жить в моем доме.
Ее руки сжимаются в кулаки.
– Когда ты собирался сообщить мне об этом?
– Я только что это сделал.
Ее острый взгляд режет меня, как обоюдоострый меч.
– А если я скажу, что не хочу покидать свою квартиру?
– Тогда ты солгала бы, а я тебе говорил, чтобы ты этого не делала. Ты задыхалась там последние две недели, с каждым днем становясь все более подавленной, потому что она напоминает тебе о балете.
– И твой дом станет волшебным решением?
– Возможно. Он также лучше защищен. –И я могу оставить ее без навязчивого наблюдения за камерами и разделения моих охранников по всему месту, чтобы обеспечить ее безопасность.
Она поджимает губы, словно хочет еще поспорить, но передумывает.
– Я хочу забрать свои вещи из квартиры.
– Завтра они будут в моем доме.
– Почему мы не можем забрать сейчас?