– А что? Что ты собираешься с этим делать?
– Я умоляла тебя не ставить меня в такое положение.
Его глаза темнеют, и я вижу, что он хочет поставить меня на место, используя свою властную силу, как в прошлый раз. Я готовлюсь к этому, но он лишь испускает долгий вздох.
– Это не так.
– Откуда мне знать?
– Тебе придется довериться мне.
– Да, конечно. – Я резко встаю, и мир начинает кружиться. Сильное чувство тошноты охватывает меня, и я хватаюсь за живот от его силы.
Через секунду Адриан оказывается рядом со мной, хватая меня за руку.
– Лия? Что это…?
– Кажется, меня сейчас вырвет, – выдавила я сквозь стиснутые зубы.
Адриан поднимает меня на руки и спешит в ванную, затем осторожно помогает мне опуститься перед унитазом. Я хватаю его и опустошаю свой ужин в яростных порывах.
Сильные руки гладят мою спину успокаивающими кругами, в то время как мой желудок издает отвратительные звуки.
К тому времени, как я заканчиваю, Адриан присаживается рядом со мной и говорит с полным спокойствием.
– Давай покажем тебя доктору.
– Зачем?
– Я думаю, ты беременна.
Глава 25
Лия
Я смотрю на маленькую серую точку на ультразвуковом мониторе, мои губы приоткрываются.
Адриан был прав. Я беременна. Пять недель.
Во-первых, акушер-гинеколог подтвердила это с помощью анализа крови, и теперь она показывает нам ребенка.
Я была потрясена, онемела, как в тот день, когда я вышла из операционной, чтобы узнать, что больше не могу быть балериной.
Но как только я увидела эту жизнь? Что-то внутри меня сдвигается.
Сначала я хотела потребовать аборт из-за балета. Но у меня больше нет балета, и тот факт, есть у меня дети или нет, никак не повлияет на мою оконченную карьеру.
Но теперь, когда я смотрю на крошечную фигурку на экране, сильные чувства, которых у меня не было с того дня, как моя карьера закончилась, внезапно овладевают мной.
Этот ребенок – мой. Что-то, что я создала.
Цепкая жизнь, которая пережила все стрессы, через которые я прошла до сих пор.
Я смотрю на Адриана, который стоит рядом с моей больничной койкой, также наблюдая за тем, что скоро вырастет в плод, в своем полном спокойствии. Он был как скала в течение всей этой ночи – нес меня, заботился о процедурах и был якорем, на котором все держалось.
Однако с тех пор, как доктор подтвердил его подозрения, он не выказал ни малейшей реакции. Хотя на самом деле это не было подозрением, так как он сказал об этом раньше доктора.
Мои глаза расширяются. Сделал он это… нарочно?