– Да, ты сделал, Райан. Я должен был убить тебя той ночью в клубе. Ошибка, которую я больше не повторю.
– Нет, пожалуйста.… Я... я держался на расстоянии.…
– Значит, ты решил не ловить ее в последнюю секунду.
Его глаза расширяются.
– Ты думал, я не узнаю? Я видел садизм в твоих глазах, когда ты решил, что не поймаешь ее.
– Нет... Все это видели… Она прыгнула на секунду раньше.
– Ты мог бы ее поймать. Ты просто решил этого не делать. – Я направляю на него пистолет. – Это твой последний гребаный промах.
– Нет, пожалуйста, пожалуйста…
– Начнем с ног, а потом я заставлю тебя умолять, чтобы тебя убили. Только после того, как ты заплатишь за каждую пролитую ее слезу, тебе будет дарована милость смерти.
Я стреляю ему в голень, как раз в то место, где она сломала ногу.
Райан визжит, как ребенок, когда из его раны хлещет кровь. Когда он падает на колени, я стреляю ему в бедро.
Он вопит, его уродливый голос отражается от зданий и подпитывает мою потребность причинить еще больше боли. Боль сильнее, чем та, через которую придется пройти Лие.
Это будет долгая ночь.
Когда я покончу с этим подонком, он исчезнет, как будто его никогда и не было.
Как и ее карьера.
Это моя форма гребаного правосудия.
Глава 24
Лия
Следующие две недели я провожу дома, восстанавливаясь.
Или точнее, пытаясь выжить в своем разуме.
Каждый день я просыпаюсь от кошмара, прокручивая в голове тот момент, когда я упала, тот самый момент, когда в воздухе эхом разнесся навязчивый звук ломающейся ноги.
И каждый раз успокаивающие руки обнимают меня, прижимая к сильной груди. Груди, к которой я так привыкла вместе с состраданием, которое приходит вместе с ней.
Сострадание, на которое я никогда не верила, что Адриан способен.
Первые два дня он не отходил от меня, но потом ему пришлось вернуться к работе. Я не хочу думать о том, что он собирается снова мучить и убивать людей, что после ухода за мной он вернется к разрушению.
Но я не могу его остановить. Адриан ясно дал понять, что ему нравится то, что он делает, и я ничего не могу сделать или сказать, что заставит его передумать.
Не иметь его рядом тяжело. Это даже труднее, чем мне хотелось бы признать.
С тех пор как я взяла Адриана за руку и заплакала ему в грудь, что-то между нами изменилось. Мост, который я считала разрушенным, медленно строился с того дня. Возможно, это как-то связано с его внимательностью или молчаливой поддержкой, но он стал опорой в моей жизни. Он отвлекает меня от моей головы и всех мерзких эмоций, которые приходят вместе с ней.
Но когда он уходит, все эти эмоции возвращаются.
Стены смыкаются вокруг меня, словно намереваясь запереть в темном ящике из моего детства. Я продолжаю украдкой поглядывать на свою балетную одежду, на туфли и леотарды и стараюсь не сломаться снова.
Я удалила свой аккаунт в Instagram и все свои социальные сети, чтобы получить отсрочку от внешнего мира и прессы.