– Не знаю. Сложно сказать. Я себя необычно чувствую с того самого момента, как мы сюда прибыли. Отличается лишь степень необычности. Мне здесь тяжело. Во всём замке, и в этих покоях особенно. Словно стены давят. И вся атмосфера. Кажется будто сам воздух пропитан отчаянием и тоской. Одиночеством. И смертью.
– Смертью? – уточняет муж.
– Да. Что-то похожее я чувствовала, когда мы были там в коридоре. Мне страшно на подсознательном уровне.
– Можем уйти отсюда.
– Нет, – качаю головой. – Я должна найти этот дневник. Это важно. Поможешь, если я опять воспламенюсь?
– Конечно, – слышу ответ, заставляющий почувствовать зарождающееся внутри тепло. Так ли уж страшно, если муж попался властный, контролирующий и продуманный, если при этом на него можно положиться и в любой момент опереться?
Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза, снова отпуская свою силу. Делать это постепенно и контролировано у меня до сих пор не получается, но я уже не так пугаюсь этого ощущения необузданной стихии, закручивающейся вокруг меня. Мы одно целое. Я и мой огонь. И пока что только так я могу смотреть глубоко внутрь себя и видеть то, что хочу.
И сейчас у меня получается намного лучше, чем там в коридоре. Словно пали какие-то сдерживающие бастионы.
Я хочу знать, где Анна хранила свой дневник.
И ещё… почему здесь в её комнате ощущается смерть?
Что-то похожее со мной было тогда в особняке Федерика, когда мне пришло краткое видение о том, что случится в течение следующих нескольких минут. Только теперь перед моим мысленным взором разворачиваются картины прошлого… и настоящего. Не моего. Чужого.
Огонь отступает спустя несколько минут, оставляя меня опустошённой после новых видений. Пошатнувшись, я прислоняюсь к стоящему позади мужу.
– Дневники Анны там, – спустя пару минут показываю пальцем на перекрещение балок под довольно высоким потолком. – Она ставила стул на стол, на стул табурет, залезала и, балансируя на носочках, прятала там свои секреты… от всех. Достанешь?
И пока Федерик выполняет мою просьбу, обходясь без табурета, я с тяжёлым сердцем подхожу к высокому камину. Пробегаю пальцами по холодным камням под каминной балкой. И нажимаю на нужные, чтобы открыть тайный проход.
Раздаётся тихий скрежет. И внутри всё приходит в движение.
– Анна, стой, – рычит позади Федерик, спрыгивая со стола.
– Стою, – произношу тихо, зябко ежась. Киваю подбородком на открывшийся лаз, в который только на четвереньках и можно пропихнуться. Оттуда прямо у нас на глазах вываливается обгоревшая рука. – Иезенния там.
Глава 45
Оставаться и смотреть, как будут доставать найденное мною тело, Федерик мне не позволил. Я не спорила.
При всех объяснять ему, что медик и не из пугливых, посчитала неразумным. Да и устала нереально после всех этих… приключений, сеансов огненного ясновидения и обгорелых находок.
Вручив мне в руки три толстые тетрадки, найденные им под потолком, Федерик подхватил меня под локоток и повёл к порталу, предварительно сдав место происшествия Рэймандо и велев вызвать из столицы какого-то Дэмиэно и его людей.
Путь до портального зала прошёл в молчании. Я всё вспоминала своё видение, пытаясь вычленить хоть-что-то полезное. Но если с дневниками я видела всё чётко, вплоть до шатающегося под ногами Анны табурета, то с Иезеннией… наоборот всё было мутно. Урывками. Это видение давило на меня, заставляя чувствовать подступающий к горлу комок горечи. Не из-за трупа… нет, из-за того жуткого человека, который этот труп от нас спрятал в комнате бедняжки. Словно… послание.
– Нам надо поговорить о том, что ты увидела, – словно подслушав мои мысли, произносит Федерик, когда мы выходим из арки портала на смотровой площадке башни Анжерона.
Разворачивает меня к себе, буравя проницательным взглядом. На небе висит огромная полная луна, освещая нас обоих холодным мерцающим светом. В лицо снова бьёт порывом солёного ветра. И здесь в замке моего принца, под открытым ночным небом, дышать наконец становится легче.
– Да, надо, – соглашаюсь я. – Только толку от этого мало. Я не видела, кто её туда засунул. Точнее… я знаю, что это тот же мужчина, который был с ней в коридоре. Но я не смогла его рассмотреть. Снова. Не знаю, почему принёс её именно в комнату Анны. Догадываюсь только, что это своеобразное послание... для меня. Кажется, эта тварь знала, что мы придём. Но в чём смысл этого послания, я не знаю, – вздыхаю, закрывая глаза. – Его будто что-то прикрывает от меня, превращая в смутную неясную тень. Что-то не позволяет мне видеть. Вот когда смотрела на Анну, понимала, что она делала и зачем, что чувствовала при этом. А с ним… пусто. И муторно, будто в какую-то гниль вляпалась и продраться через неё не могу. Наверное, я пока слишком слабая ведьма, чтобы рассмотреть кого-то настолько сильного.
– Или последователи культа в своё время нашли способ закрываться от ваших видений, – задумчиво замечает Федерик, заставляя меня удивлённо распахнуть глаза.
– Думаешь?
Он притягивает меня к себе, обнимая и прижимая к груди. Нежно. Утешающе. Вздыхает мрачно:
– Это логично. Иначе я не представляю, как бы тёмные умудрились извести всех ведьм. Если ваше племя способно видеть столь подробные видения, чувствовать угрозу… сама посуди.
В его словах есть смысл. Если бы ведьмы могли видеть, кто их враг, и в чём его коварный план, то разве позволили бы уничтожать себя? Разве не попытались бы противостоять, или на худой конец спрятаться. А может, и прятались. В таких вот замках, как Мораду. Тёмные не могли не понимать, какими силами обладают ведьмы, и наверняка искали способы скрывать от тех свои намерения. И вполне возможно преуспели.