- Все в порядке? У тебя получилось? Скажи мне что-нибудь? Боги, я не хотел, правда, я думал - это не навредит тебе, ты ведь сказала, что... - бормотал парень.
- Заткнись, прошу тебя! - хрипло отозвалась девушка. - Я устала, просто устала, от этого я не умру, - грустно улыбнулась ему она.
Обожженную ладонь Камила прижимала к холодному каменному полу, а Рей осторожно разглаживал пряди спутавшихся волос, убирая их с лица.
- Прости меня! - тоже севшим голосом произнес Гордон.
Камила медленно повернула голову и посмотрела на стоящего перед ней на коленях императора. Казалось, что перед ней сейчас совсем другой человек: черты его лица неуловимо изменились, взгляд стал чистым и искренним, глаза блестели от застывших в них слез, складки на лбу разгладились, делая лицо более мягким, а черные волосы теперь были седыми.
- Прости, девочка! - шептал он, но не двигался с места, словно боялся пошевелиться, смотрел на нее убитым и потерянным взглядом.
- Пусть мама простит Вас! - отозвалась Камила, даже не заметив, как обратилась к нему на Вы, вместо пренебрежительного Ты. - А я пока, просто попробую не презирать вас и не грезить о Вашей смерти, - честно отозвалась она.
- Ты имеешь на это право! - согласился Гордон. - Отнеси ее в свои покои, сын, она совсем бледная, пусть отдохнет! - потерянным голосом произнес мужчина.
Шокированный такой переменой, Рей покорно поднял свою ношу: никогда он не слышал столько заботы о ком-либо в голосе отца, даже в далеком детстве.
- Спасибо! - со вздохом облегчения прошептал Гордон.
Рей торопливо нес Камилу по коридорам к своим покоям. В том, что отец исцелился, не было никаких сомнений: прежний Гордон никогда не знал жалости, не признавал ошибок и не прощал их, никогда не извинялся и уж тем более не стоял на коленях, да и благодарить он не умел - кем же он стал теперь!?
- Валерия, - укладывая магиану на кровать, прошептал парень.
- Камила, - поправила его девушка.
- Надеюсь, мою благодарность ты все же примешь - я понимаю, чего тебе стоило согласиться побороться за душу убийцы! - он присел рядом и потянулся к ее рукам.
Магичка молчала, но зашипела от боли, когда он коснулся ожога.
Рей перевернул ладонь и удивленно охнул, увидев уродливый круглый ожог на коже.
- Сейчас, - прошептал он.
Парень призвал стихию, наклонился и холодное дыхание его магии остудило болезненный жар.
- Я отправлю к тебе целителя! - заботливо сказал он. Рей снова склонился над ней и поцеловал, очень осторожно и нежно, вынуждая Камилу откликнуться и потянуться к его губам, почувствовать приятное покалывание в груди и томительный жар глубоко внутри.
- Ну вот, теперь я точно уверен, что с тобой все в порядке, и ты не превратилась в бесчувственную оболочку человека! - осторожно улыбаясь девушке, произнес он, легонько щелкнув ее по носу.
- Сам ты бесчувственный! - отозвалась та.
- Пойду, поговорю с ним, хочу убедиться, что у нас все получилось! - предупредил Рей, прежде чем оставил ее одну.
Прохладные простыни помогали расслабиться, голова кружилась, хотелось задремать, а на губах все еще горел его поцелуй. Вспомнился вечер перед отъездом во дворец, тихий и спокойный. Они снова позволили древней магии взять верх, а пресытившись друг другом, уснули, не видя больше беспокойных и мучительных снов. От этих воспоминаний становилось легче, даже боль встревоженных мыслей о потерянной семье притуплялась, заменяясь мыслями о НЕМ...
Глава 25 Груз вины
Какое-то тревожное предчувствие заставило ее проснуться совсем рано: еще даже не рассвело за окном, но Камила не могла уснуть и успокоить колотящееся в груди сердце. Она поднялась на локте и сонно осмотрелась, обнаружила отсутствие Рея и нахмурилась.
«А когда это я успела привыкнуть к тому, что мы спим вместе?» - удивленно одернула себя девушка. Прижалась спиной к стенке, убрала волосы с лица, попыталась понять, куда он мог деться, и что ее так встревожило.
Вроде все было хорошо: вернулся вечером, разбудил поцелуем, заставил поесть и выглядел необыкновенно счастливым, хотя и пытался держать эмоции в себе, да только и она его прекрасно чувствовала и понимала.
Рей говорил о том, как изменился отец: его, конечно, тревожило, что тот прекрасно помнит о всем содеянном и мучается угрызениями совести, но вместе с тем Гордон изменил и свое отношение к сыну, по-другому смотрел на него, гордился им за то, кем тот стал. Гордился им, потому что, поступив с Камилой так же, как и он когда-то с Лилианой, сын нашел выход из этой ситуации, смог побороть гордыню и защитить девушку.
Рей прижимал ее к себе и шептал слова благодарности, целовал так трепетно и волнительно, что пальцы на ногах сводило от возбуждения.
«Когда ты заставила его выслушать тебя, я едва ли дар речи не потерял!»- восхищенно твердил он. «Как ты это сделала, благодаря кулону, да?» - спрашивал он.