Масков позвенел льдинками в стакане.
— Ну, про главное дерьмо ты явно умолчал. А оно есть, я не сомневаюсь. Особенно после того, что произошло сегодня вечером.
— К фестивалю это не имеет отношения.
— А по-моему, очень даже имеет. Я ведь не слепой. Видел, как ты ломанулся из ресторана. Ты знал, что это случится.
И я решился.
— Влад, сегодня утром мне позвонили, сказали, что до одного из спонсоров «Кинотавра» дошли слухи, что меня выдавливают. И он, мол, хочет получить свои деньги назад. Прямо сейчас.
Масков нахмурился. Мне не составило труда угадать, о чем он думает: что же это за человек, который действует такими методами?
— А откуда, ты полагал, берутся деньги на все это? — я повысил голос. — На бесплатные номера, на трехразовое питание, на аренду кинозалов...
С Третьяковыми и Мамонтовыми нынче напряженно, знаешь ли.
— Так откуда деньги, Марк?
— Откуда придется, — я отвернулся к окну. — Данный конкретный товарищ, кстати, банкир. Дал триста штук — конечно, не просто так. За хороший откат. А откуда вышли наши банкиры — объяснять не надо, сам все знаешь.
Влад задумчиво покивал.
— Но это только начало истории. Оказалось, банкир мой ни сном ни духом.
— А кто же звонил?
— Не знаю, Влад. Но он пообещал доказать, что настроен серьезно, и доказал.
— То есть ты хочешь сказать, что какой-то псих пырнул ножом человека только для того, чтобы ты отдал деньги?
— Большие деньги, Влад.
— Да, это несколько меняет дело.
...А пойдем-ка прогуляемся, — неожиданно предложил Масков. — Проветрим мозги.
При выходе из отеля я вдруг сообразил, что забыл в номере мобильный.
— Подожди пять минут, — попросил я и вызвал лифт.
В кабину вместе со мной вошел Антон Михайловский. Меньше всего мне хотелось сейчас вести светские беседы, но молчать было бы уж совсем невежливо, поэтому я брякнул первое, что пришло в голову: — А ведь именно в этом лифте ты познакомился со своей Лелей.
Антон кивнул.
— А в книжке все не так описал, — зачем-то добавил я.
— Зато в фильме, который я сюда привез, все так, как было в реальности.
Помнишь сцену, где герой приказывает: «Задери платье, сними трусы, встань на колени»?
Я кивнул.
— Именно так я Лельку на преданность проверял. Вообще-то, Марк, я за нее должен тебе памятник поставить.
...Мы Лелю в тот раз приглашать на фестиваль не собирались: роль в конкурсной картине у нее была эпизодическая. Но режиссер упросил.
Она мне понравилась: ничего особенного, но приятная. В переполненном лифте, где ее выделил из толпы Михайловский, мы ехали вместе. В своей книге Антон написал, что узнал номер телефона Лели и позвонил. В действительности они пристально, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Когда лифт остановился на шестом этаже, где жила Леля, Михайловский сказал: «Может, доедем до девятого?» Они вышли вместе на девятом и направились в его номер...