– Луша, у тебя носовой платок где?
Платок тут же нашелся за рукавом рубахи.
– Вот им нос и вытирай. Не крестьянка, чай, царской дочери служишь.
– Да, гос-сударыня-царевна…
Софья топнула ногой.
– Вспоминай! Училась!
– Д-да, ва… ше высочество.
– Вот. За проступок – наказание. Будешь седьмицу на стол подавать бессменно. Мало ли кто приедет – что ж, у тебя при всех руки так дрожать будут?
– Слушаюсь, ваше высочество.
– И сегодня еще три страницы из Псалтыря прочтешь.
Вот это наказание было посерьезнее. Не спать девчонке до полуночи, а то и больше, но жалости Софья не испытывала. Наказание соответствует проступку – это раз, учиться надо всегда – это два, она и так счастлива, что не выгоняют, – это три.
– Да умойся поди. Час тебе отдыха, чтобы себя в порядок привела. Девочки, помогите ей.
Софья отпустила всех троих взмахом тонкой руки и развернулась обратно, к царевне Анне.
И вот там-то узнала про сегодняшний подвиг Алексея. Четыре человека – две царевны, царевич и его дружок, частенько теперь собирались по вечерам, разговаривали, обсуждали… здесь Софья могла почти не таиться. Почти. Иван Морозов все-таки оставался не то чтобы черным ящиком, но если за себя, Алексея и Анну Софья была спокойна, то Иван мог еще расколоться. Или просто по-детски разболтать то, что ему доверено.
Хотя шила в мешке не утаишь и в определенной степени рисковать приходилось. Увы…
Но сейчас… Сейчас Софья была безумно горда собой. Это ж надо так воспитать, что за несколько месяцев у ребенка зубки прорезались?
Более того, он кусаться начал! Хотя раньше наверняка и головы бы не поднял – скушал бы любой боярский наезд и только понурился. А тут!
– Лешенька, ты гений! Я тебя обожаю!!!
Софья принялась активно захваливать братца, подключилась царевна Анна, Иван тоже вставил свои пять копеек, за что получил прочувствованный поцелуй в щеку от старшей царевны – мол, умничка, с такими друзьями и враги не страшны, сама Софья в это время тискала брата, хотя тот и отмахивался. Но отмахивался-то он, отмахивался, а приятно ему было, определенно. Во имя принципов дедушки Дурова – хвалите вашего воспитанника, и почаще. Еще ни одно животное не было воспитано палкой.
Так что вся четверка была довольна.
А чуть позже вечером осталось всего три человека. Анна, Алексей, Софья. И теперь разговор пошел уже иначе.
– Как вы думаете, боярин утрется – или?..
У Софьи было слишком мало данных для анализа, у Алексея – тоже, поэтому две пары глаз обратились на Анну. Царевна задумалась…
– Либо он поедет братцу жаловаться. – Дети кивнули, давая понять, что братец ясен, уточнять не надо. – Либо обиду проглотит, поймет, что не прав был, и кланяться придет.
– А это возможно?
Анна пожала плечами.
– При дворе быть, да кланяться не научиться? Чай, не холоп его отчитывал – царевич.
Может, и так. Софья вздохнула.
– А что мы можем сказать, если царь-батюшка огневается?
Теперь задумался и Алексей. Общими усилиями были выведены несколько простых правил.