Отдельно поставили столы для благородных, отдельно для простого люда сделали фонтаны с вином, устроили костры, на которых жарили бычьи и бараньи туши, привезли целые подводы овощей и фруктов – гуляй, народ!
Народ и гулял. И здравицы кричал вполне искренне.
А что? История романтическая, в духе народа. Как маг жизни (да, это громадный секрет, весь Алетар в курсе) спасла город и короля, дар потеряла, но зато вышла замуж за влюбленного в нее герцога. Лирика!
Что мы с женихом просто заключили соглашение, никто не знает, может быть, кроме короля и канцлера. Но этим говорить не надо, они такие, они все знают, даже то, о чем я не догадываюсь.
Мы сидели не слишком долго. Когда солнце скрылось за горизонтом, я поднялась из-за стола и отправилась в супружескую спальню. По спальне можно многое сказать о человеке, вот и эта была отражением своего хозяина. Массивная мебель темного дерева, стены, обтянутые узорчатой кремовой тканью, тяжелые красивые шторы, коллекция холодного оружия…
– Ты не волнуйся, Рамон добрый, – уверяла меня Линетт, помогая раздеться. – Даже если что-то, с кем-то…
– Не было, – честно призналась я.
Линетт посмотрела с недоверием, но вслух ничего не сказала. И правильно.
Да, я знаю, что моя репутация далека от идеала, что я сбежала из дома, пошла работать, долгое время жила одна, и к дому моему народная тропа не зарастала. И мужчины по ночам приходили. Лечиться. Или вызвать меня к кому-то из родных.
Но поди ты объясни это кому-то постороннему? Это на нашей улице народ все знал и за малейшую попытку что-то вякнуть мог быстро объяснить человеку всю его неправоту. Лопатой пониже пояса. Или вопросом – ты к кому пойдешь, когда заболеешь, гад?
Это – среди простонародья. А вот в «высшем свете»… Представляю, какие сплетни обо мне ходят, жаль, послушать не удастся.
Было ли мне страшно?
Да, очень. Здесь и сейчас я доверяюсь честному слову Палача, и если он решит его нарушить… Я полностью окажусь в его власти. Вряд ли его величество полезет в чужую семью. Ребенка-то он как раз и получит, а я – уже не маг. И не так полезна.
Но выбора нет.
Пока я размышляла о превратностях судьбы, меня облачили в нечто прозрачное, летящее и возбуждающее, похлопали по плечу, еще раз пообещали, что все будет хорошо, и оставили одну. Наконец-то! А то спальня большая, сквозняки гуляют… И по полу тоже…
Ворчала я больше, чтобы не нервничать. Минут пять – и сквозь кружево будет очень эротично просвечивать синюшная пупырчатая девушка.
Я сунулась в шкаф и к своему удовольствию нашла там здоровущий теплый халат с кистями. Кажется, он принадлежал моему мужу? Вот и отлично! Пусть делится. А то замерзнешь тут вусмерть…
Так меня и нашел Рамон Моринар. В кресле, свернувшейся клубочком и старательно прячущей голые пятки в полах халата. Тапочек-то мне тоже не оставили! Неромантично. Первая брачная ночь, а невеста в тапочках…
Кошмар!
Мужчина поглядел на это, покачал головой и кивнул на графин:
– Выпьешь со мной?
Темно-багровая жидкость энтузиазма не вызывала, но…
– Давай.
Ага, каков холоп, таков и храм. В графине у ужаса всего Алетара оказался черничный морс. Вкусный, кстати, с мятой и корицей, судя по привкусу.
– Вета, все мои обещания остаются в силе. Только у меня будет просьба.
Ну вот. Начались примечания, уточнения, дополнения… Кто бы сомневался?
– Ты не возражаешь, если я буду каждый вечер подниматься к тебе и оставаться на пару часов в твоей спальне?
Я пожала плечами:
– Почему бы нет? Если так надо…
– Надо. Более того, иногда я буду оставаться у тебя до утра, если ты не против. Знаешь, у мужчин есть такое чувство… самомнение.