Почему-то получилось горько. Хотя чего удивляться, я ведь знала, что так будет?
– Да, пожалуй.
– И любой, кто решится…
– Леклер тоже получил разрешение от его величества.
Я резко выдохнула – и не удержалась:
– А на вашу авантюру с гвардейцами и лекаркой его величество дал бы согласие?
Рамон поглядел на меня, перевел взгляд на огонь.
– Вета, ты сама видела, на что он готов ради столицы. Неужели не можешь ответить на свой вопрос?
Могу. Но хотелось еще раз получить подтверждение.
– Маг жизни – ценность. А обычную девчонку хоть на воротах распни…
– Мы не выбираем, кем родиться. Но какими стать – можем решать только мы. Как жить, кого любить, куда идти… Хочешь? Завтра я приведу к тебе преступника. Убей его своим даром – и станешь просто женщиной. Тебя никто не будет неволить. Иди куда пожелаешь.
– И ваше предложение…
– А вот оно останется в силе.
– Почему? Вы так и не сказали, для чего это вам.
Рамон откровенно поморщился:
– Вета, ты думаешь, давят на тебя одну? Я – такая же собственность Короны, как и ты, и тоже должен оставить потомков. Спасибо тебе за Лима, иначе… Когда узнали, что он болен, на меня начали давить с двух сторон. И дядя, и король. Я обязан жениться на ком-то подходящем. Думаешь, это так легко?
– Договор можно предложить любой женщине.
– Ты – сильный маг, у тебя нет семьи, которая будет интриговать в своих интересах, ты неглупа, можешь родить здоровых детей и достойно их воспитать, если со мной что-то случится. У тебя есть свое дело, которое тебе важнее балов и праздников, а значит, ты не будешь покушаться на мои дела. Этого мало? Ты красивая девушка, и меня к тебе тянет.
Я хмыкнула. Красивая… ну, последнюю фразу можно в расчет не принимать. А остальное… звучит логично.
Тяжелая рука легла мне на затылок.
– Вета… погляди на меня?
Как Рамон оказался настолько близко? Я и не заметила.
Отблески алого в черных глазах, на лице, на белых прядях, и сами глаза так близко… непозволительно близко. И я теряюсь в них. Попросту не знаю, что делать. Зато отлично знает Палач. И, прежде чем я успеваю увернуться, крикнуть, даже просто выдохнуть, его губы накрывают мои. Уверенно, властно, требуя если не ответа, то хотя бы покорности. Сквозь запах малины пробивается привкус вина и дыма, голова запрокидывается назад, и только уверенная рука не дает мне упасть.
Наверное, я сумасшедшая. Потому что снова не чувствую ничего из того, что пишут в романах. Головокружение? Да, безусловно. И комната почему-то плывет перед глазами, а теплые руки уже давно переместились с шеи на спину и теперь нагло путешествуют по всему позвоночнику, сминая платье… и губы уже на шее…
– Вета…
Тихий шепот приводит меня в чувство. Я отстраняюсь одним рывком, резко, едва не падая в камин.
– Да как вы…
Удобно лежащий на шкуре Рамон Моринар подносит палец к губам, призывая меня молчать.
– Не надо оповещать весь дом о наших отношениях.
– Нет у нас никаких отношений!