Я пробежала по толпе глазами.
Ага, ясно. Вот эти искры самые тусклые, те – поярче…
– Этого, этих, вон того…
Быстро показывала пальцем, и плевать, что невежливо. Растолковывать словами было бы куда дольше, а мне сейчас каждая минута важна, каждая секунда.
– В первую очередь?
– Да, отведите их в лечебницу, напоите пока… хоть на пол уложите.
Харни словно из воздуха соткался, коснулся моей руки:
– Ты как?
– Паршиво.
– А когда?..
– Скоро. Часа через два. Что тут происходит?
– Где она?
Из кареты выбирался приближенный Фолкс. Вот уж кого бы не видеть и радоваться. Я прищурилась.
Нет, этот в ближайшие два дня не сдох… то есть не умрет. Сил у него на троих хватит, вон той женщине у стены намного тяжелее. Она, если ей не помочь, к вечеру умереть может, а этого борова хоть в телегу запрягай.
– Вы меня ищете, приближенный?
Я даже не шевельнулась в его сторону, оглядела еще раз толпу. Да, тех, кого надо лечить срочно, я выбрала правильно. Во вторую очередь – этого, того, вон ту…
Люди послушно расходились по кучкам. Они уже поняли, что помощь будет, нужно просто немного подождать, а это уже не трагично. И видели, что их разбивают на группы не по кошелькам или по знатности, а вперемешку. По тяжести состояния. Что еще надо?
Да, надо еще восемь магов огня, которые с нехорошим прищуром смотрят по сторонам. Гореть, оно, конечно, быстрее, чем умирать от заразы, но не легче. Нет, не легче…
– Да, госпожа маг. Надеюсь, вы окажете мне помощь?
– Да, безусловно. Встаньте вон туда, – я показала пальцем на группу самых крепких, – и ждите. Сначала я займусь теми, кто может умереть.
Приближенный раздулся так, что я почти перестала волноваться за его здоровье. Если человек способен ругаться и скандалить, он точно не помрет. Такое и смерти не нужно.
– Вы что, не знаете, кто я такой?
– Приближенный Фолкс.
Голова кружилась, и я сильнее вцепилась в мага. Из лечебницы выскочила Линда и закрутилась рядом со мной, что-то причитая. А еще у нее в руках была чашка малинового отвара, и пах он так…
Кажется, я даже язык обожгла. А Линда сунула мне в руки кулек с пирожками и повернулась к приближенному. Воистину, нет хищника страшнее женщины, защищающей – свое. Не важно, родных, детей, любимого… В горло она в любом случае вцепится, а за что именно – Светлый тебе расскажет. Если к нему попадешь на том свете, Темный как-то менее разговорчив.
– Вы что, приближенный, на ухо туги?
Фолкс опешил от такого натиска со стороны самой обычной служительницы, и Линда развила успех:
– Вы ж вроде как Храм! Вот и ладненько, что приехали! Ждите! Лекарства на всех хватит. Если б вам плохо было и вы бы не орали так, и госпожа Ветана вас бы в первую очередь выбрала, она такая… А вы еще хорошо себя чувствуете, так что давайте загоняйте своих дармоедов в лечебницу и помогайте, чем можете. У нас люди на полу вповалку лежат! Хоть кого напоите да простыни поменяете, и то хорошо будет! И сами при деле будете, и не заметите, как время пролетит…
Фолкс огляделся. Дураком, при всей своей наглости, злости и хищности, он не был и видел глаза людей. Он может настоять на своем, схватить наглую лекарку или приказать схватить… Допустим, он это сделает. И его даже вылечат. И не размажут по мостовой больные люди. Допустим. Но в Алетаре ему больше не жить. Да и вообще – не жить. Его величество таких выходок не простит, а скрыть не удастся.
Приближенный посмотрел на меня: