– Он тебе руку поцеловал!
Глаза у Линды были большие-большие.
Я осмотрела запястье, потом кисть… Ничего нового на них не появилось и не убавилось.
– А что в этом такого?
– Это же герцог Моринар!
– И теперь ему запрещено быть вежливым?
Зря я это сказала. В глазах Линды зажегся опасный огонь, и в следующий час на меня бы вывалили всю подноготную, но – ура! Принесли мужчину с ножевой раной, и я отправилась работать.
Да здравствуют больные! Гхм…
Гентль Шир злобно посмотрел на подручного.
– Как так? Моринар?
– Сам Палач! Явился, словно его туда приглашали, и заявил, что дело хорошее, надо бы молельню сделать.
Гентль даже ногой топнул. Молельню? Всякому отребью? А не жирно ли будет! Он бы вообще таких тварей травил, как тараканов! Ибо недостойны жизни! Вот кому и зачем нужна эта… Эта дрянь помойная? Что они хорошего делают? Жрут, гадят, плодятся как мухи… все! Его бы воля, они давно были бы загнаны в специальные работные дома и трудились на благо высших, к коим Гентль причислял и себя. А что? Маг ведь, хотя и слабый! А потому заслуживает уважения!
Мысль о том, что Моринары тоже маги, да и посильнее, чем он, храмовнику в голову предусмотрительно не приходила. Все равно выгонят.
– Молельню ему… А приборы куда?
– Н-не знаю…
Гентль принялся расхаживать по комнате.
– Сегодня все было тихо?
– Д-да…
– Точно?
– Ну… Один раз мне что-то такое показалось, но… это могло быть что угодно.
– Нет! Это мог быть только маг жизни!
– Тогда он. Но или далеко, или рядом, но очень-очень слабо…
Гентль задумчиво кивнул.
– Либо у нас слабый маг, либо искусный.
Вложить в заклинание слишком много силы – известная ошибка. Гораздо труднее воздействовать точечно. Кинуть огненным шаром – несложно, куда как труднее уколоть огненной же иголкой в нужную точку.
– Ладно. Поговори с этим… как его?
– Растум.
– Вот-вот. Поговори с ним и скажи, что тебе нужна еще одна комната. Перенесешь туда приборы, а эту комнату сделаешь молельней. Понял?
– Да, служитель.
– Тогда иди!