– Это теперь нужно для душенапутствия?
Рамон Моринар даже не язвил. Не издевался, не проскальзывали в его тоне ехидные нотки. Но выглядело ужасно.
– Это… для очистки!
– Душ?
– Это место долгое время было средоточием горя и боли. Чтобы впредь было легче…
Дальше я не слушала, подозреваю, что и герцог тоже. Вот ведь бред собачий! В каждой лечебнице кто-то умирает, а кто-то и рождается. Положительные и отрицательные эмоции перекрывают друг друга, и получается вполне нейтральное место. Уж всяко без очистки обойдемся.
Рамон осмотрел приборы, а потом вдруг улыбнулся – и воздел к потолку руку, несколько театральным жестом. По пальцам герцога побежали искорки огня, над ладонью сформировался крупный огненный шарик. Храмовник побледнел. И истошно взвыли приборы. Повернулись, указывая на герцога, стрелки, засветились драгоценные камни, побежали разноцветные огоньки, словно крича: «Магия! МАГИЯ!!!»
А ведь это на меня охотятся. То есть на мага жизни.
Видимо, это понял и Рамон, потому что шарик огня впитался в его ладонь, и герцог очень недобро поглядел на храмовника.
– Душенапутствие, значит…
Бедолага сравнялся цветом со стенкой и явно прикидывал, куда бы удрать.
– Эт-то… для очистки…
Кто-то поверил? Вот и я – нет.
Герцог посмотрел на печальное зрелище, покачал головой и вынес решение:
– Ладно, чистите. Но чтобы через два дня тут была приличная молельня. Лично приеду и проверю.
Судя по кислой морде храмовника – первой службой будет заупокойная по некоторому слишком наглому герцогу, но Моринар и не подумал обращать на это внимания. Улыбнулся.
– Мне нужен полный список всех лекарей и служителей, которые в ту ночь занимались ранеными. Корона требует.
– Ваша светлость! – Прибежавший Растум так низко поклонился, что едва пол макушкой не задел. – Такая честь…
– Господин… Русум?
– Растум, ваша светлость.
– Да, именно так. Подготовьте полный список отличившихся в ту ночь. Кто был здесь, кто что делал… Да, ко всем относится. Коронная награда ждет своих героев.
Рамон многообещающе улыбнулся, а я вдруг подумала о другом, совсем другом.
– Ваша светлость, а почему – всем? – пискнул Харни.
– Чтобы никто не соврал, не приукрасил… И да, увижу, что все написано под диктовку – глотку вырву, – проинформировал герцог.
А ведь это не просто так, нет. Что ему – мало было бы списка от Харни? Для наград-то? Более чем достаточно. А герцог требует полного рассказа… Зачем?
Шарик. Тот самый, извлеченный из раны герцога. Который неясно как туда попал, но точно неспроста. Но если кто-то думает, что я нанималась сюда таскать каштаны из огня и разнюхивать, кто виноват… Э нет! Мое главное желание – спокойно жить и работать, а с остальным герцог пусть сам разбирается.
Моринар правильно понял мой взгляд, отвесил на прощание поклон и удалился, сообщив, что через два дня явится за списками, тогда же и молельню осмотрит.
Скрипнув зубами, уполз храмовник. Растум перевел взгляд на меня.
– Вета, а с чего вдруг такая любезность со стороны герцога?
– Любезность? – так же искренне удивилась я.